Шрифт:
Закладка:
Они были нашим будущим.
Когда Лиде исполнилось семнадцать, она приехала ко мне в Дублин на каникулы. Ей хотелось немного побыть вдали от матери. Мы с Ривкой прекрасно понимали это желание. Да мы учебник могли написать по материнско-дочерним отношениям.
Лида сказала, что, сколько себя помнит, ее родители всегда спали в разных комнатах; ее интересовало, было ли это естественно? Нормально?
Я ответила, что понятия не имею, как принято в Америке, там, наверное, порядки другие. И что, возможно, так даже лучше. Я годами спала в одной постели с мужем, и ничего хорошего из этого не вышло: он все равно ушел к другой женщине.
Она ужасно расчувствовалась. Села рядом и погладила меня по руке. Заметила, что мужчин не поймешь. Что один из них назвал ее фригидной, когда она отказалась заняться с ним сексом. И добавил, что она такая же извращенка, как ее папаша. Только по девочкам. Лида никому об этом не рассказывала.
Я заверила, что она все сделала правильно, лучше выбросить это из головы, тому парню явно хотелось уложить ее в кровать, вот он и молол что ни попадя, когда получил отказ.
Мы поддерживали общение еще много лет, но ни она, ни я никогда больше не вспоминали об этом.
И вот Лиде уже за двадцать. Она превратилась в темноволосую красотку с упрямым характером. Выучилась на юриста. А этим летом заявила, что, прежде чем приступить к работе в крупной юридической фирме, отправится на два месяца в Грецию. Как мать ни уговаривала, ехать в Израиль она отказалась. Нет-нет, и это ей не нравилось, и то не подходило.
Мы с Ривкой ужасно расстроились.
Брендану тоже было за двадцать. Белокурый парень, по моему убеждению, красавец, который все делал с эдакой ленцой.
Ему осталось всего ничего до диплома инженера, но, перед тем как всерьез заняться карьерой, он собрался устроить себе долгий отпуск в Италии.
Ах, как бы нам с Ривкой хотелось, чтобы они поехали в пустыню Негев, в «наш» кибуц. Они бы рассказали, вышло ли что-нибудь из той затеи с фермой по выращиванию гладиолусов и на ком в итоге женились Шимон с Довом. Брендан с Лидой могли бы влюбиться друг в друга на романтическом фоне красных скал и долин. Они бы поженились и подарили нам с Ривкой троих общих внуков. Молодая семья полгода бы проводила в Америке и полгода в Ирландии.
Случались, знаете ли, и более странные вещи. Как, например, то, что обе наши матери оказались вполне здравомыслящими пожилыми женщинами, с которыми хочется разговаривать, а не хитрить и притворяться, – бывают же чудеса!
И хотя мы с Ривкой иногда тоскливо вздыхали, когда слышали по радио песни, поставленные в эфир в честь тридцатилетия чьей-то совместной жизни, или видели пышное празднование в гостинице, сложившееся положение вещей нас по большей части устраивало.
Нам немного за пятьдесят, мы ухожены и одеты лучше, чем в свои двадцать пять, и все еще привлекательны. Решись мы вернуться на рынок невест, у нас были бы неплохие шансы. Но нам это ни к чему, у каждой есть любимая работа, ребенок, в котором она души не чает, испытанная десятилетиями дружба, где нет места ни тайнам, ни обманам, а также мудрость осознать, что такая крепкая дружба – редкость.
Я где-то вычитала, что радость человека удваивается, если он понимает, как ему повезло ее испытать. Если бы у каждого на пальцах красовалось по огромному бриллианту или все, как один, закаты были багряно-золотыми, мы бы не ценили ни того ни другого. Точно так случилось и с нами.
Часть вторая
Ривка
Я иногда выступаю с небольшими лекциями; так, ничего серьезного, либо в благотворительных целях, либо в рекламных – для продвижения компании Макса. Либо и в тех и в других разом. За прошедшие годы я усвоила, что есть две темы, которые неизменно цепляют внимание аудитории: первая – как легко сбросить пять фунтов перед отпуском, вторая – созидающая сила дружбы.
С пятью фунтами все просто. На завтрак и ужин нужно есть экзотические фрукты, вроде манго и папайи, а на обед – жареную рыбу или курицу маленькими порциями. Я разбавляю лекцию смешными историями про то, как не удержалась и в один присест умяла целую коробку печенья с шоколадной крошкой или ведерко мороженого. Публике нравится.
Но еще больше ей нравится слушать о моей лучшей подруге Малке. Я зову ее так, хотя ее настоящее имя Морин. Я рассказываю, что мы познакомились в кибуце и до сих пор дружим, что любовь приходит и уходит, а дружба остается. Что дружба в некотором смысле лучше любви, бескорыстнее. Вас не огорчает, если у друга есть еще друзья, вы даже приветствуете это. Но вы будете решительно возражать против того, чтобы у предмета вашей любви появились другие возлюбленные, и сделаете все возможное, чтобы положить этому конец.
Я вижу, как аудитория одобрительно кивает.
О Малке я всегда рассказываю с улыбкой.
Мы разделили множество прекрасных мгновений после той случайной встречи в кибуце. Моя мама считала Малку славной еврейской девушкой и даже подумать не могла, что она родом из городка полоумных католиков, которые поклоняются какому-то затерянному в лесах источнику. Вы бы только его видели! Берегите дружбу, говорила я, а потом убедительно расписывала преимущества поездки в отпуск с подругой, а не с супругом.
Если ваш супруг не хочет ходить по выставкам и магазинам, сидеть на пьяцце, или площади, рассматривать прохожих и придумывать про них истории, то в отпуск лучше отправиться с подругой.
Когда я начала работать на семейную фирму Макса, он то и дело восхищался, как я управляюсь со всеми этими художественными турами, уроками живописи, дамским бридж-клубом и собраниями читательских групп. Действительно восхищался, но как будто бы со стороны и с трезвой головой.
Видите ли, оглядываясь назад, я понимаю, что Макс не любил меня по-настоящему – той любовью, о которой пишут книги, поют и мечтают. Но я никогда не думала, что он любит кого-то другого. Говорила себе, что у него просто может быть слабый сексуальный аппетит, не в пример ирландскому мужу Малки. Нет, я не сомневалась, что никого другого он не любит, просто наш брак рассматривает как своего рода деловое сотрудничество. Такой уж он человек.
