Шрифт:
Закладка:
Именно такими некогда и были Астральные Когти – прославленный, благородный орден, гордый своим прошлым и уверенно предвкушающий будущее. Некогда безупречные защитники Человечества, они в какой-то момент стали считать себя достойными не только славы, но и высшего почитания. Астартес поставили себя над моралью, этикой и законом. Тот день, когда они стали так думать, стал началом их конца. И все упиралось в Гурона и его непомерные амбиции – не будь его, Астральные Когти наверняка бы остались верным орденом.
– Ты меня бесчестишь! – терминатор в сотый раз попытался достать меня когтями и едва не преуспел, все же я отвлекся.
– Не думаю, – с моего посоха ударил яркий свет. В темноте он резанул по глазам не хуже, чем иное оружие. Я был к такому готов, Коготь – нет. Ему потребовалось около двух секунд, чтобы восстановить зрение. Отступив и отмахиваясь топором, он попробовал выиграть эти самые секунды.
Отбив в сторону силовые когти, я прыгнул вперед, сокращая дистанцию. «Рассвет» ударил коротко и мощно, в ту самую точку на переносице воина, что я наметил. Клинок прошел сквозь кость и плоть, как сквозь масло, замедлившись лишь в самом начале. Рана оказалась чудовищной и была смертельной.
Я отпрянул назад и замер, со свистом описав мечом широкую дугу. Череп противника практически развалился на две части, рабам придется постараться, очищая доспех. В нос ударил мощный, не с чем не сравнимый, запах крови Астартес.
– Ты… – терминатор попытался что-то сказать. Первым из его рук выпал топор, затем он сам, пошатнувшись, рухнул на колени, с грохотом завалился на бок и дернувшись в последний раз, затих.
Кархародоны практически одновременно вскинули кулаки, отмечая мою победу. Тем же самым жестом они ранее приветствовали Тофоса Стального, успевшего разобраться с мечником.
– Здесь Архал! Первый Жнец, мы закончили с отделением Астральных Когтей, больше они нам не помешают, – доложил я, активируя вокс.
– Хорошо, Архал, возвращайся, – только и сказал он, используя мой позывной.
– Принял. Настало время позаботиться о трофеях, братья, – я присел, осматривая тело поверженного терминатора.
– Заберешь доспех себе, кодиций? – проскрежетал Тофос Стальной.
– Именно так и сделаю.
Глава 8
Глава 8
– Ты абсолютно уверен, что нет иного пути? – магистр Хойсан Неотера не считал нужным скрывать недовольство.
– Иного пути нет. Поединок Жертвы даст нам возможность искупить свой позор. Мое существование совсем малая плата за то, чтобы ордену позволили жить, накинув пелену забвение на наши ошибки, – безмятежно ответил Ахазра Редф, Верховный библиарий Воинов-Богомолов. – Я с радостью выплачу такую цену.
Библиарий говорил об обряде, при котором воин мог заплатить собственной жизнью и погибнуть, ради того, чтобы другие жили. Корни его зародились в феодальных мирах, откуда пошла традиция, при которой вождь спасал своих родичей и соплеменников. Искупая позор или ошибку, он покидал этот мир, покупая своей жертвой право на жизнь остальным.
Ахазра первым осознал, как они были неправы, даже неправедны в своем служении. Гурон обманул их всех – Палачей, Плакальщиков, самих Богомолов и миллионы простых смертных. Под лозунгом борьбы против закостенелых бюрократов и прогнивших до костей гедонистов он прятал собственную алчность и непомерную жажду власти.
Это понимание когда-то едва не сокрушило Пустынного Пророка своей фундаментальной тяжестью. Братьям понадобилось больше времени, чтобы увидеть правду, но и они в конце концов прозрели. И теперь каждый понимал, что ради очищения Богомолы должны испить чашу до последней капли.
К стыду и сожалению, Богомолам потребовалось несколько лет, чтобы понять ложь Тирана Гурона и ту бездну, куда он завел их, потакая своему раздутому эго, ненасытному тщеславию и непомерным амбициям. Путь от верных союзников Астральных Когтей до врагов занял у Богомолов шесть лет и ныне они были готовы сделать последний, финальный шаг. Верховный Библиарий собирался отдать свою жизнь в знак того, что Богомолы согласны сложить оружие и принять неизбежный суровый приговор. В таком решении не было страха, лишь горечь осознанной ошибки и понимание того, что дальнейшее сопротивление принесет Империуму новые жертвы. А они всегда были верными защитниками Человечества. Верными и безупречными – до последних событий.
– И с кем ты сразишься?
– С библиарием Кархародонов Бореем, я говорил тебе о нем, – Пророка Пустыни не раз и не два посещали видения грядущего поединка, и он знал, против кого именно будет сражаться. Самое главное, после такого Рок давал ордену возможность выжить, им позволят искупить вину. В большей части поединков Ахазра Редф видел свою гибель, в некоторых – смерть Кархародона. Вот только побеждать Пророк Пустыни не собирался, иначе все теряло смысл и искупительная жертва бы не состоялась. Так что он в любом случае отдавал собственную жизнь за братьев и орден. Это и была та цель, к которой он стремился. – Знаки ясно указывают на него.
– Он кодиций! Что будет, если ты окажешься сильнее? Мы и так убили у них много славных воинов, – Неотера напоминал о войне за скопление Эндимион, за время которой Богомолы дорого продавали каждую из своих планет. К сожалению, локальные успехи не могли ничего изменить. Кархародон Астра и их союзники из других орденов за последний год захватили Эндимион-Прайм, К'стал, Ларгитор и еще ряд планет. Из всего скопления от былых владений у Богомолов ныне оставалось лишь Спокойствие III, их родной, наиболее сильно укрепленный мир с орденской крепостью в ущелье Девяти Ветров.
– Я не окажусь сильнее, – с намеком ответил верховный библиарий. – Иначе какой смысл в поединке и в жертве? Жизнь за жизнь, кровь за кровь, око за око, так говорят в песках.
– Мы будем чтить твою жертву, если выживем. Каждый из братьев будет помнить имя Пророка Пустыни, – заверил магистр. – А если Кархародоны не примут вызов? Зачем им рисковать?
– Они примут, – заверил Ахазра. – Их честь и кодекс
