Вот ему точно понравилось бы, что звонила Ханна. Даже если это и не настоящая Ханна, он бы говорил всем, что звонила именно она. Рив подумал, что Винни сам мог все это подстроить, и посмотрел в его сторону. Тот не умел притворяться. Если бы это было его рук дело, то скрыть бы не получилось. Но он продолжал оживленно о чем-то говорить с незнакомцем в коридоре.

Рив поднял трубку, одновременно держа палец над кнопкой разъединения. У него были большие руки. Ими бы играть в баскетбол или переносить пианино. Но от звуков женского голоса, которые он только что услышал, руки дрожали.

Дженни любила его руки, любила переплетать свои пальцы с его. Он сейчас не мог о ней думать, потому что боялся представить последствия предыдущего звонка.

«Нет, – повторял он про себя. – Это была не Ханна, а какой-то розыгрыш. Шутка. Но за что же я предал Дженни? За эту шутку?»

Он понял, что собственными действиями, как террорист, готовил бомбу. И даже не отдавал себе отчета, что делает. Кого она взорвет?

«Точно не меня, – размышлял он. – Я – лишь ведущий радиопрограммы. Мне это не причинит вреда. Ханна – не моя дочь. Она меня не выкрадывала из семьи».

Ривс трудом сглотнул слюну. В горле было сухо, как в пустыне. Ханна – вот настоящая бомба, способная разрушить две семьи. Он ничего особенного не сделал, потому что никто не слушает радиостанцию, на которой идет его программа.

«Звонила не Ханна, но я все равно перестану вести радиопередачи. Начну ходить на занятия, есть в «Макдональдсе», а не в кафетерии, буду проверять почту только ночью, спать в парке».

– Это WSCK! Мы здесь, мы ваши, и мы больны! Чем могу помочь?

Его голос был твердым, хотя пальцы дрожали.

– У меня есть один вопрос, – услышал он бодрый и требовательный голос. – Мне интересно, как выглядят ребята из группы Visionary Assassins. Говорят, они худосочные и мелкие ботаны, а не крутые ребята, как можно было бы предположить по текстам их песен. Мне же кажется, что они здоровые и сильные пацаны.

Рив понял, что зря переживал, и почувствовал себя глупо. Страх исчез, сердцебиение пришло в норму, пот на лбу высох.

– Какие они на самом деле? – повторил Рив. – Это можно узнать, только увидев их на концерте.

И закончил звонок.

«Пронесло, – выдохнул он. – Никакой Ханны нет. Просто самый обычный вечер в жизни диджея».

Рив поставил третий компакт-диск с музыкой. Ему сложно было вдохнуть полной грудью. Он чувствовал себя как водитель, только что избежавший аварии на автобане и остановившийся на обочине, чтобы прошел мандраж. Парень медленно сделал два глубоких вдоха, чтобы успокоиться. Так он обычно делал перед борцовским поединком в школе.

Ах, школа… Тогда он был мальчишкой, и проблемы были детскими.

«Это тоже детская проблема», – напомнил он себе.

Лампочка на телефоне снова замигала. Рив пытался придумать, что ответить, если снова будет Ханна, но в голову ничего не приходило. Видимо, придется импровизировать. Однако на этот раз он не «отобьет» звонок. Необходимо выслушать, что она хочет сказать, и понять, кто на самом деле звонит.

– Привет, это WSCK! Мы здесь, мы ваши, и мы больны! Чем могу помочь?

– Рив, это Брайан Спринг. Мы с Джоди сейчас в Бостоне, куда она приехала осмотреть кампусы университетов и колледжей. И слушаем твою программу.

Рив морально подготовился к звонку псевдо-Ханны. Он совершенно не ожидал услышать этот голос. Брайан и Джоди? Они ведь расскажут все Дженни…

– Мы остановились в отеле «Марриотт». И приехали не одни, а с Дженни. Подъезжай к нам, номер 616.

Дженни в Бостоне.

Она слушала передачу.

У него было ощущение, словно его кровь перестала течь. Рив думал, что самый худший из возможных сценариев – это звонок Ханны. Оказалось, он ошибался.

Самое худшее – то, что Дженни услышала эфир. А ведь всего час назад ему казалось, что он подготовил самый лучший отрывок.

Дженни было холодно, и от этого сложно было думать. Мысли замерзали, словно трубопровод в зоне вечной мерзлоты.

Смогла бы она пережить и простить Рива, если бы тот рассказал ее историю соседу по комнате? Возможно. Но он решил поведать это всему миру. Радио слушают миллионы людей. В самых разных точках страны.

И он ей врал! Говорил, что на радиостанции никто, стажер, занимающийся документооборотом, составлением графиков, сортировкой кассет… А это оказалось совсем не так.

– Я не хочу, чтобы он здесь появлялся! – крикнула она Брайану.

Раньше, когда ей было плохо, когда она чувствовала угрозу жизни и своему существованию, когда много плакала и снились кошмары во сне и наяву, у нее всегда был Рив, на которого можно положиться. Как пережить это предательство?

Джоди нашла в шкафу одеяло и накрыла им дрожащую сестру. Дженни натянула его так, что была видна только макушка с копной волос.

– Что будем делать, когда Рив появится? – спросил Брайан.

– Ты ему позвонил, сам и решай, – ответила Дженни из-под одеяла. – Я не собираюсь с ним говорить. Он меня предал! Продал! Словно я для него всего лишь товар, продукт в магазине!

– Слушай, ты так задохнуться можешь, – сказала Джоди и стянула одеяло с ее головы.

«У меня нет никакого желания дышать», – подумала Дженни.

Сестра уселась на кровать рядом.

– Но ведь Рив – хороший парень, – сказала она. – Я вообще не понимаю, как он мог такое натворить.

– Если бы кто-нибудь рассказал о поведении Рива, мы вряд ли бы поверили, – заметил Брайан. – Но мы все слышали.

– Может, позвонить маме с папой? – предложила Джоди, встав с кровати.

– Да ты что! Даже не думай! – воскликнул брат, встав между ней и телефоном. – Нам самим надо разобраться, а не усугублять проблему. Не стоит втягивать в эту историю родителей. Не глупи.

– Да, да, – поспешно ответила Джоди, – ты прав.

«Еще один секрет, о котором я не смогу рассказать маме и папе», – подумала Дженни.

Она вспомнила, сколько сил вложила в то, чтобы защитить родителей. Она постоянно повторяла: «Все хорошо, у меня все хорошо, у нас всех все хорошо». Девушка точно знала, что родители не выдержат известия о предательстве Рива.

Рив не думал, что программы «Дженни» могут слушать в отелях и в салонах движущихся по дорогам машин. Он считал, что за студенческой радиостанцией следят только в общагах, в студенческом центре, максимум ее может слушать какой-нибудь преподаватель или профессор.

Он понял, что был полным идиотом, который не понимает, как все устроено. У радио была собственная жизнь. Любой желающий мог найти станцию и послушать. Телефон продолжал звонить. Рив ответил еще на три звонка.