ей, что любила её, когда она была маленькой, — продолжала Делла. — Я так сильно её любила. И я сказала ей, чтобы она позвонила маме и поблагодарила её от моего имени. Я хотела, чтобы Никки поблагодарила её за то, что она делает это для меня, за то, что она такая хорошая мать.

Шерил едва удержалась от саркастических замечаний. Делла, казалось, была раздосадована тем, что Бет появилась накануне с полицией. Однако Шерил хотелось поговорить о той пожилой иранке, которую убили по соседству. У неё в голове не укладывалось, почему кому-то захотелось убить 82-летнюю женщину, но Делла перевела разговор обратно на себя и свою попытку самоубийства. Она всецело отдавалась жалости к себе, переживала из-за своего негативного портрета в новостях, злилась из-за того, что у неё нет возможности защитить себя.

— Они вынимают какую-то песчинку из моего прошлого, понимаешь, которая была не столь уж ужасна, и раздувают из мухи слона, — простонала она. — Да, я много раз была замужем, но неужели от этого я обязательно стала похожа на Мату Хари?

— Ну, они приехали и поговорили с...

— И это всё из-за матери! Представляешь, она не поленилась обзвонить все три наших телеканала и облить меня грязью. Да что она за человек такой? Можешь себе такое представить, Шерил? Так поступить с одним из своих детей!

— Нет.

— Ну, ты же не веришь всему, что читаешь в газетах и новостях, не так ли? Они говорят, что я была замужем 8 раз.

— Они так сказали?

— Один из них так сказал.

Шерил несколько удивилась. Очевидно, телестанция, которую смотрела Шерил, передала всю информацию правильно, перечислив каждого, за кем Делла была замужем, прямо по судебным протоколам. Зависнув на телефоне, сестры в конце концов отошли от темы неприятных бывших мужей, и Делла начала повторяться, особенно когда речь зашла об Ольге, позвонившей в полицию. В какой-то момент они с Шерил поссорилась из-за матери – Делла решила, что Шерил встала на сторону Ольги.

Она пришла в такую ярость по этому поводу, что Шерил практически видела, как у неё пошла пена изо рта.

— Вот что я тебе скажу, — предупредила она Шерил. — Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы всё моё состояние досталось Шон. Всё, что у меня есть, вплоть до самой маленькой фотографии, должно перейти к Шон, понятно?

— Понятно.

— И позаботься ещё кое о чём, — попросила она. — Не хочу, чтобы мама присутствовала на моих похоронах. Я запрещаю ей переступать порог моего дома, запрещаю как-то участвовать в моих похоронах, и запрещаю передавать ей мой прах. Слышишь?

— Да, но кто сказал, что тебя кремируют? Это отвратительная мысль, — отшатнулась Шерил.

— Нет, я хочу, чтобы меня кремировали. Не хочу оказаться в земле, где меня будут есть всякие жуки.

— Это отвратительно, — сказала ей Шерил. – Зачем вообще об этом говорить?

Но Делла продолжала распространяться о своих приготовлениях к похоронам и просьбах. Она хотела, чтобы её труп поместили в мавзолей, по другую сторону небольшой стены, где другие могли бы приходить и разговаривать с ней, когда захотят. Как бы Шерил ни пыталась увести её от этой мрачной темы, Делла всякий раз возвращалась к ней. Казалось, ей это доставляло удовольствие.

— Во всём виновата мама, — разглагольствовала Делла.

— Она уже давно не при делах. Она не...

— Она никогда не говорила мне, за что меня ненавидит, — продолжала она сдавленным голосом. – Она скрывала это от меня всю жизнь. За что можно ненавидеть маленькую девочку? Мне было всего 7 лет, когда она ошпарила мне руки кипятком. Всего 7 лет! Что она ей сделала? Она был такой маленькой и симпатичной, такой маленькой девочкой с косичками, совсем малышкой. Почему она так с ней поступила? Зачем было избивать её, бить по носу до крови? Зачем она всё это делала?

— О ком, чёрт возьми, ты говоришь? – недоумевала Шерил. – Неужели всё это было с тобой?

— Мать так поступила с той маленькой девочкой.

— Какой девочкой? С тобой?

— Эта маленькая девочка — Делла, — сказала она. – Нельзя так обижать детей. И теперь, зачем ей продолжать в том же духе? Зачем ей нужно, чтобы меня арестовали? Зачем ей нужно, чтобы меня посадили в тюрьму? Она хочет, чтобы меня тоже убили?

— Не знаю, Делла.

— Шерил, это было с первого дня. Сколько я себя помню, меня били чаще, чем не били. За пятна воды на полу, которые я не заметила. Она искала причины, чтобы побить меня.

Шерил сказала сестре успокоиться, принять успокоительного, но Делла не останавливалась. Она бредила матерью и по-прежнему требовала ответов. Шерил предложила ей немного отдохнуть, но Делла настаивала, что этого просто так не произойдет. Снотворное больше не действовало.

Когда Делла начала говорить, что слишком устала жить, Шерил её резко оборвала.

— Не позволяй ей мне пакостить дальше, — захныкала Делла. — Не подпускай её к моему гробу. Не позволяй ей прикасаться ко мне. Обещаешь?

— Делла, тебе нужно успокоиться. Попробуй что-нибудь поесть.

— Я не такая уж и страшная. Ты ведь это знаешь, да?

— Да.

20

Поговорив с Шерил, Делла позвонила Бет и заплакала, что ей одиноко. Ей хотелось взять напрокат пару фильмов, что, очевидно, было лишь отговоркой, поскольку в доме Суториусов была спутниковая антенна с доступом практически ко всем киноканалам.

Так случилось, что Бет готовилась к большой вечеринке по случаю дня рождения, поэтому в доме было полно вкусностей, и она пригласила подругу перекусить. Когда Делла добралась туда, Бет не могла не заметить, как плохо она выглядит. Похоже, она не вылезала из того белого спортивного костюма и туфель от "Ferragamo". Бет пригласила её остаться на вечеринку, но Делла отказалась. Она съела поджаренный бейгл со сливочным сыром и тихо удалилась до прихода гостей.

В тот вечер Бет принесла тарелку с едой, но Делла не впустила её. Она была слишком измотана для общения. В некотором смысле, услышав это, Бет почувствовала облегчение.

Поскольку все в семье не одобряли её поведения, Бет стало неудобно из-за дружбы с Данте или Деллой – какая разница, как её там зовут на самом деле. В глубине души Бет чувствовала, что Дэррил действительно покончил с собой, но всё же Делла купила пистолет, что для