— начальник папы — вариант просто отличный. Она если, что и нашему папе сможет выбить зарплату больше, — глаза дочери алчно загораются. — Но тут случилось непредвиденное, — хмурится. — У моего любимого бренда вышла новая коллекция. Там такие вещи, — мечтательно закатывает глаза, — Улет. Но и цены кусаются. У вас с папой просить не вариант. Вы на шмотки столько денег бы никогда не дали. Плюс вы мне для балета всего столько накупили, новый комп взяли. Ну я не стала наглеть, — моргает ресницами.

В ее понимании должна ее сейчас похвалить?

— И? — других слов у меня нет. Пытаюсь не сорваться, чтобы не спугнуть ее откровения.

— А шмотки нужны были! Тогда я подумала, что никому плохо не будет, если я эту информацию бабушке предложу. Но я четко все сделала. Лишнего не сболтнула. Про папу и Алену в тот раз не рассказала. Я была уверена, что проданная бабушке инфа никому не навредит. Она там за бугром, далеко. Не до нас ей. Зато я получила шмотки! Стала в школе номер один! Всем фифам нос утерла, — она потирает руки, и даже сейчас вместо раскаяния у нее на лице читается триумф.

— То есть ты сдала свою любимую тетю? — глухо уточняю.

— Не сдала! Просто мне нужны были деньги. Бабушка бы просто так не дала такую сумму! Я была уверена, что тете Алене и папе это никак не навредит.

— А второй раз, когда ты сообщила уже про папу?

— Ой, тут вообще все элементарно, — машет руками, улыбается, — Ты их застукала. Молчать не будешь. Все скоро обо всем узнают. Я просто решила быть первой и заработать на том, что и так бы бабушке доложили. Действовала на опережение, — она очень гордится своей сообразительностью. — Вот только бабушка уверяла, что приезжать не собирается, — тут по ее лицу пробегает тень. — Обманщица.

— А ты не рада меня видеть? — выгибает бровь свекровь.

— Ой, что ты бабулечка, очень рада! — улыбка растягивается до ушей, глаза сверкают. — Просто тете Алене не говори, что это именно я тебе рассказала! Пожалуйстааа! — корчит смешную рожицу. — Она беременная, очень плохо себя чувствует, а от такой новости она расстроится. Я же вас всех люблю, и ничего плохого не хотела!

— Нас прерывает звон разбитого стекла на втором этаже и следующий за ним женский крик:

— Максим, не надооо!

Глава 27

— Ай, как не вовремя! — восклицает Зоря. — Мам, видишь, что ты наделала!

— Что же? — я так ошарашена открытиями, что даже не реагирую на крики из разбитого окна.

У меня у самой душа вся в осколках иллюзий о «замечательной» дочери.

— Сейчас Максим, — морщит нос, — Все испортит. Он полез выяснять отношение, а у меня выступление! Еще не хватало, чтобы приемная комиссия это услышала! Мама, вот зачем ты его притащила? Специально? Решила все развалить?

— Его пригласила я, — невозмутимо заявляет свекровь.

— Ой, бабушка, — машет на нее рукой. — Без тебя бы разобрались. Ты только все усложняешь!

— Максим, успокойся, прошу тебя! — доносится истеричный голос Алены.

— Ну все, сейчас они своим скандалом меня опозорят! — Зоря направляется в сторону театра. — Чего вы стоите! Надо все уладить! Бабушка, пожалуйста, замни все! Я уже не знаю, как и выступать! Все из-за вас, — идет и причитает на ходу. — Еще и папа теперь попал! Уволят его! И как я буду? Взрослые же люди, — оборачивается на нас, во взгляде столько презрения, — А ведете себя как идиотки.

— А за тетю Алену не переживаешь? — зачем я это спрашиваю?

Просто в голове не укладывается, она предала всех… Даже ту, кому подражала и брала пример.

— Выкрутиться, — хмыкает. — Она беременная, ей скидка. А вот, ты не подумала, как этот скандал на мне отразится! — открывает дверь черного входа.

— Зорь, а ты о ком-то кроме себя вообще думаешь?

Это мой ребенок?! Не верю! У нее даже лицо изменилось. И глаза, совсем иные, чужие, злые.

Вспоминаются наши откровенные беседы по вечерам, чаепития, она всегда так интересовалась моими делами, советовалась со мной и делилась переживаниями. Никогда подобных высказываний от нее не слышала.

— Я устала! — резко оборачивается, рот искривлен. — Быть идеальной дочерью! Выслушивать ваш бред! Вы мне все уже вот где, — проводит пальцем по горлу. — Каково мне, ты подумала? Все, чтобы вас не разочаровать? Хранить секреты, бояться не сболтнуть лишнего.

— Ты покрывала отца и тетку, а теперь я в этом виновата?

— Да, ты! Наша правильная домашняя курица. Тебя же нельзя разочаровывать! — выплевывает мне эти слова в лицо. — А на самом деле тетину жизнь ты загубила. Думаешь, папа с тобой счастлив? Нисколько! Жалел! Кому ты нужна! Неприспособленная к жизни старая кляча!

Лариса Эдуардовна резко хватает ее за волосы, оттягивает назад.

— Еще одно слово или писк, который мне не понравится, и танцевать будешь в колонии для несовершеннолетних, — наматывает ее волосы себе на кулак.

— Бабушка, пусти! Больно! Я ничего противозаконного не совершила! — пытается освободиться из стального захвата свекрови.

— Была бы дрянная девчонка, а статью подберем, — Лариса Эдуардовна дергает ее на себя, а потом резко толкает вперед и отпускает, так что Зоря не удерживается на ногах и врезается в стену.

— Ай! Что ты сделала?! — поворачивается к нам и держится рукой за нос, сквозь пальцы сочится кровь.

Раньше я бы паниковала, оказывала ей первую помощь и искала врача. А сейчас… не могу себя заставить пошевелиться.

— Зорь, я еще даже не начинала, — свекровь одаривает внучку милейшей улыбкой.

— Зоряна, ты куда запропастилась! Я тебя ищу! — к нам подходит еще одна преподавательница дочери, она часто заменяет Алену. — Здравствуйте, Валерия Аркадьевна! Девочка, что с тобой?! — подбегает к «пострадавшей».

— Добрый день, Милана Сергеевна! — здороваюсь.

Но я будто не тут, рассыпалась, а собрать себя не получается. В голове столько грязной информации, и пока не могу ее осознать. Я все же упала в яму с помоями, и теперь пытаюсь не задохнуться.

— Час от часу не легче! Там дурдом! Еще ты, Зоряна! — окидывает меня осуждающим взглядом.