с точностью до 2 секунд. Джай Сингх изобрел и другой инструмент, который назывался Джай Пракаш Янтра – «Свет Джай». Это был сложнейший прибор. Он состоял из врытой в землю огромной мраморной чаши диаметром более 8 м: на ее внутренней поверхности было выбито звездное небо со всеми созвездиями – как бы отражение тех небес, что над головой. Над чашей на проволочных тросах было подвешено небольшое металлическое кольцо, тень от которого позволяла астрономам отслеживать движение определенного небесного объекта в течение дня{150}.

Помимо изобретения инструментов, Джай Сингх занимался и сбором коллекции книг. Его дворцовая библиотека в Джайпуре содержала труды на латыни, португальском, арабском, персидском и санскрите. Здесь, как нигде, сходились научные знания Востока и Запада. В библиотеке Сингха имелся и арабский перевод «Альмагеста» Птолемея, и более поздние комментарии уже известных нам астрономов, включая ат-Туси и аль-Хайсама. Эти исламские работы соседствовали с более чем сотней астрономических рукописей на санскрите, включая копию классического сочинения Ариабхаты V в., в котором тот описывал вращение Земли. Интересовали Джай Сингха и новые астрономические идеи, идущие из Европы. В 1727 г. он отправил в Португалию специальную научную делегацию, рассчитывая узнать, как развивается астрономия за пределами Индии. Делегация в составе мусульманского астронома шейха Абдаллы и португальского иезуита Мануэля де Фигередо прибыла в Лиссабон в 1730 г. и удостоилась аудиенции у самого короля Жуана V. Абдалла и Фигередо вернулись в Джайпур в 1731 г., привезя с собой копии новейших европейских трудов по астрономии и математике, включая «Астрономические таблицы» француза Филиппа де Ла Гира (1687) и «Построение удивительных таблиц логарифмов» шотландского математика Джона Непера (1614): и то и другое по распоряжению Джай Сингха было переведено на санскрит. Наконец, имелись в его библиотеке и научные труды из Восточной Азии. Обосновавшиеся в Индии иезуиты вели регулярную переписку со своими собратьями в Китае, а французский иезуит из Пекинской обсерватории даже прислал копию книги «История китайской астрономии» (1732), где описывалось, как изменились китайские представления о небесах{151}.

Рис. 13. Самрат Янтра, или «Высший инструмент»; обсерватория Джантар-Мантар в Джайпуре, Индия

Благодаря этому объединению знаний Востока и Запада под руководством Джай Сингха были созданы новые астрономические таблицы, написанные на персидском языке и получившие наименование «Зидж Мухаммада Шаха» (1732). Называя их в честь императора Великих Моголов, Джай Сингх надеялся упрочить свой статус при дворе в период серьезных политических потрясений. После смерти императора Аурангзеба в 1707 г. Могольская империя погрузилась в хаос. Несколько императоров, один за другим, были убиты (иногда – ближайшими родственниками), и северную Индию охватили войны. Джай Сингх также был втянут в конфликт: ему пришлось сражаться против войск одного из «императоров на час». В итоге правление Мухаммада Шаха – с 1719 по 1748 г. – принесло относительную стабильность. Стремясь укрепить свои позиции после конфликта, Джай Сингх преподнес новому императору свои астрономические таблицы, снабдив их надписью: «Хвала Всевышнему… посвятим же себя служению Царю Царей»{152}.

За образец для своих таблиц Джай Сингх взял самаркандский «Гурганский зидж» – как мы помним, он был создан почти тремя столетиями ранее правителем империи Тимуридов Улугбеком. Звездный каталог Джай Сингха включал те же 1018 звезд, но с пересчитанными координатами – с учетом разницы в долготе между Самаркандом и Джайпуром. Помимо традиционных созвездий исламской и древнегреческой астрономии, в таблицы были включены и индуистские созвездия. Джай Сингх надеялся с помощью своих таблиц завоевать благосклонность не только при дворе Великих Моголов, но и в индуистских религиозных центрах, таких как Варанаси. С этой целью он даже приказал перевести таблицы на санскрит: если персидский вариант был посвящен императору Великих Моголов, то переложение на санскрите начиналось с посвящения «Святому Ганеше»{153}.

Наряду с исламскими и индуистскими астрономическими знаниями Джай Сингх опирался и на достижения европейской астрономии. «Зидж Мухаммада Шаха» содержал и таблицы, позаимствованные у французского астронома Ла Гира и дополненные индийской системой деления времени. Кроме того, в зидже был описан опыт использования телескопа – этот новый астрономический инструмент впервые доставил в Индию французский иезуит в 1689 г. «Через телескоп, – объяснял Джай Сингх, – можно наблюдать яркие звезды среди бела дня». Он также отметил, что «при помощи телескопа были обнаружены некоторые факты, противоречащие общеизвестным трудам»: речь, в частности, шла о спутниках Юпитера и кольцах Сатурна{154}.

Наконец, в «Зидже Мухаммада Шаха» Джай Сингх представил революционную идею, к которой уже пришли многие астрономы – от Рима до Пекина. Древние, утверждал он, ошибались, полагая небеса неизменными. Современным астрономам необходимо сделать новые наблюдения и переосмыслить древние тексты, чтобы прийти к более совершенному пониманию Вселенной. С точки зрения Джай Сингха, проблема древней астрономии носила не столько философский, сколько практический характер – дело было в точности используемых инструментов, из-за чего «Гиппарх и Птолемей и прочие древние давали неверные определения». Чтобы решить эту проблему, он, как уже рассказывалось ранее, построил в северной Индии грандиозную сеть обсерваторий Джантар-Мантар, чтобы делать новые измерения и сопоставлять их. Но, что гораздо важнее, он собирал и умело объединял научные знания Востока и Запада. Как одобрительно заметил сам император Великих Моголов, в обсерваториях Джай Сингха собрались все – «астрономы и геометры исламской веры, и брахманы, и пандиты, и астрономы Европы». Это была мировая научная революция{155}.

VII. Заключение

К началу XVIII в. астрономия и математика претерпели глубокую трансформацию вследствие возвышения четырех великих империй – Османской, Сонгайской, империи Мин и империи Великих Моголов. Они были связаны с Европой и между собой разветвленной сетью торговых и паломнических маршрутов, от Тимбукту до Пекина. Торговцы, миссионеры и эмиссары путешествовали по Шелковому пути и через Индийский океан. С собой они везли – в обоих направлениях – новые идеи, новые тексты и новые научные инструменты. Благодаря этому Возрождение превратилось во всемирное интеллектуальное движение. В основе этого движения лежала идея, что древняя наука нуждается в реформировании, – и в первую очередь это касалось астрономии. Всюду, от христианской Европы до империи Мин, к древним текстам перестали относиться как к неприкосновенным священным писаниям. Вместо этого астрономы начали видеть в них противоречия и предлагать новые решения. Правители рассматривали астрономию как науку, имеющую большое политическое и религиозное значение, поэтому императорские дворы в Константинополе, Тимбукту, Дели и Пекине стали важными центрами научного и культурного обмена. Именно этот опыт взаимодействия (и столкновений) с другими религиями и культурами привел к революции в изучении астрономии и математики не только в Европе, но и по всей Азии и Африке.

Это движение зародилось в исламском мире – начало ему было положено первыми переводами древнегреческих научных текстов на арабский. Затем оно распространилось на Европу, чему особенно способствовало османское завоевание Константинополя в 1453 г. Все великие европейские астрономы той эпохи, от Региомонтана до Коперника, так или иначе находились под влиянием идей, пришедших из исламского мира. Чуть позже общее течение захватило и Восток. Император китайской династии Мин восхищался механическими часами и телескопами, привезенными иезуитами из Рима. Пекинские астрономы считали, что с помощью европейской и исламской науки они смогут возродить и усовершенствовать утраченные научные традиции Поднебесной. И, наконец, в империи Великих Моголов в Индии европейская наука и исламская наука слились с индуистскими традициями: кульминацией этого стало строительство астрономических обсерваторий Джантар-Мантар Джай Сингха.

Но перемены были не за горами. Баланс сил уже начал смещаться. В следующие два столетия европейские империи все более активно и агрессивно расширяли свои владения, особенно в Азии и Африке. В сочетании с постепенным ослаблением великих империй, о которых шла речь выше, это привело к следующей великой трансформации в истории науки. Шелковый путь не мог существовать вечно.

Часть вторая. Империи и Просвещение, ок. 1650–1800 гг

Глава 3

Рабы Ньютона

Исаак Ньютон вкладывал деньги в работорговлю. В начале XVIII в. знаменитый английский математик приобрел акции Компании Южных морей на сумму более 20 000 фунтов стерлингов.