— Конечно, бери, раз у тебя получается лучше.

— А вдруг она просто раздумала выступать и нарочно хвалит меня, чтобы я согласилась, а? — спросила Майя.

Вера пожала плечами: дескать, кто ее знает. Может быть, и так.

В это время к девочкам подбежал Володя Найденов.

— Слышали новость? — спросил он. — Завтра идем в соседний колхоз на весь день. Поможем колхозникам на прополке, а вечером сразимся с сельскими ребятами в футбол. Пять ноль в нашу пользу — и до свидания!

Обсуждая предстоящий поход, все трое пошли ужинать.

Проснувшись на следующее утро, Вера тотчас затормошила Майю.

— Вставай! Мы же в колхоз идем. Разве забыла?

Майя откинула одеяло и стала одеваться.

— Ты что приуныла? — спросила Вера.

— Так, голова что-то болит, — ответила Майя и закашлялась.

— Ничего, разойдусь, — сказала она.

Но пришел врач и велел ей немедленно лечь в постель.

— Бронхит, — строго сказал он.

Лежать в постели из-за какого-то бронхита, когда все ребята будут работать в колхозе, когда в саду так ласково светит солнце! У Майи даже слезы навернулись на глаза.

— Не унывай, — посочувствовала ей Вера. — Денек-другой полежишь, и все будет в порядке.

А Наташа вдруг обратилась к старшей пионервожатой и попросила:

— Разрешите мне остаться с Майей. Ей веселее будет. Мы с нею будем шить костюмы для концерта.

— Оставайся, — одобрительно кивнула головой вожатая.

Вера нахмурилась. Ей стало обидно, что не она догадалась Попросить разрешения остаться. Как будто они с Майей не нашли бы, чем заняться. И чтобы Наташа знала, что не одна она такая заботливая, Вера подошла к Майе, поправила одеяло и сказала:

— Лежи смирно, не вставай, а я тебе из колхоза ягод принесу.

В колхоз ушли после завтрака. Дорогой Вера опять подумала о Наташе: «Ну что это за человек? То хороший поступок сделает, а то такой, что и вспомнить не хочется».

Вера вздохнула. Ох, как бы она была довольна, если бы смогла вычеркнуть из памяти то, что произошло у них в городе.

«Как все странно получается: никогда не думала, что разочаруюсь в Наташе, и притом на всю жизнь. Конечно, простить такой поступок нельзя. Обманула свою лучшую подругу. Да это значит, что Наташа только считалась подругой, а на самом деле никакой дружбы у нас с нею не было».

Верины мысли прервал Володя Найденов. Он запел походную туристскую. Вера посмотрела на него и подумала: «И Володька тоже хорош! Возьму вот и скажу сейчас, что видела их у театра. Интересно, что он тогда запоет?»

И, решительно подойдя к Володе, Вера спросила:

— Тебе понравилась… опера, ну та, что ты с Наташей видел, «Садко», кажется…

— Очень! — восхищенно сказал Володя. — Особенно то действие, где заморские гости поют.

Услышав такой откровенный ответ, Вера даже растерялась: «Странно, почему он не смутился? Впрочем, ведь Володя может не знать, что один из билетов был сначала обещан мне. Надо выяснить».

Но Володя заговорил сам:

— И посчастливилось мне тогда!

— Это почему? — насторожилась Вера.

— Тебя дома не было. Ведь я на твой билет ходил.

— При чем здесь «дома не было», когда я сама у Наташи была.

— Это сначала. А потом у нее родственники отказались в театр идти, и она опять за тобой бегала. А меня предупредила, чтобы я на всякий случай переоделся.

Вера молча закусила губу, почувствовав, как запылали у нее щеки. Чтоб отстать от Володи, она замедлила шаги.

«Что же я наделала? — в ужасе думала она. — Выходит, Наташа ни в чем не виновата, а виновата я… Как я могла поступить так опрометчиво? Сколько времени знала Наташу… И вдруг так вот, ни в чем не разобравшись, сразу оттолкнула подругу. И не только оттолкнула, но и наговорила на нее неправду… Что же теперь делать? Вернусь в лагерь, сейчас же извинюсь перед нею и все-все расскажу девочкам», — решила Вера.

Весь день: и на прополке капусты, и во время футбольного матча, и по дороге в лагерь — Вера думала о той минуте, когда она сбросит с себя этот невидимый, но давящий ее груз.

И вот, наконец, она в лагере. Вера присела на скамейку и еще раз обдумала все, что скажет Наташе. Ох, как это трудно!

Она поднялась и медленно направилась в спальню. Наташа, наверно, там. Но на крыльце Вера задержалась снова.

«А может быть, и не надо затевать этот разговор? — мелькнула у нее в голове спасительная мысль. — Ведь Наташа ничего не знает, значит, я с ней и так могу помириться, без извинения. Разговорюсь как-нибудь, вот и все. А девочки, наверное, уже забыли, что я им рассказывала».

Вера взвесила эти два, как ей показалось, убедительных довода и решила промолчать. Но на вечерней линейке ее новый план рухнул.

Отпуская ребят спать, старшая пионервожатая сказала:

— Завтра у нас будут выборы председателей советов отрядов. Подумайте, кого вы хотите избрать.

«Наташу, — подумала Вера, но тут же осеклась. — Как же она предложит выбрать Наташу, когда сама отговаривала дружить с ней? А те девочки, которые все еще думают, что Наташа может поступить нечестно, разве они будут голосовать за нее?!»

Нет, теперь уже нельзя было не сознаваться. Вера еще раз прошлась по саду, вздохнула и решительно направилась в спальню. Войдя, она присела на кровать, взглянула на подруг, обступивших Наташу и Майю, и подумала:

«Подожду немного. Наговорятся, лягут спать, я и скажу».

И вот горнист проиграл отбой, и уставшие за день подруги одна за другой умолкли. Стенные часы пробили десять раз. В спальне наступила тишина.

«Пора, а то будет поздно, уснут», — сказала себе Вера и повернулась к соседке. Но когда та посмотрела на нее, Вера уткнулась в подушку.

«Что же я не говорю? Говори же! — лихорадочно убеждала себя Вера. — Всего несколько слов, и все будет хорошо».

Но как, оказывается, трудно иногда произнести эти несколько слов, признать себя виновной.

Вера почувствовала, что решимость покидает ее окончательно.

«Теперь я уже ничего не скажу, — растерянно думала она, — сразу не сказала, а теперь ни за что… да и спят уже все…»

И чтобы убедить себя в том, что все уже действительно спят, Вера еле слышно спросила:

— Девочки, вы спите?

— Нет еще, не спим, — раздалось из разных концов комнаты.

— Не спите? — испуганно переспросила Вера и услышала, как застучало у нее сердце.

— Что тебе? — спросил кто-то сонным голосом.

«Уснут, сейчас уснут», — заволновалась Вера