защитит заключенных от произвола. Прочитав такие новости, никто не задумывается над тем, что раз эту штуку придумали, значит она была нужно и не все так гладко было в немецком королевстве. Оноприенко в немецкой тюрьме несколько раз очень сильно избили, но его грела мысль о том, что хотя бы на этот раз его не депортируют. Когда он понял, что его опять везут в аэропорт, то начал судорожно придумывать, как можно будет остаться в стране. Денег на новые документы у него просто не было.

В аэропорту конвоиры подошли к стойке регистрации, оставив на несколько минут Анатолия без присмотра.

– Что с ним такое? – начали шептаться люди вокруг, когда девушка на стойке уже зарегистрировала его на рейс.

Анатолий поднял одну ногу, сложил руки в молитвенном жесте и встал столбом. Конвоиры не знали, что делать, а он все продолжал стоять. Оноприенко провел в такой позе несколько часов, пока наконец его не решили отправить в психиатрическую больницу, где он провел чуть больше месяца, а потом просто улучил момент и сбежал. Особенного труда это не составило.

Денег на жизнь у него не было, своего угла тоже, зато он знал адрес миссии мормонов в Берлине, и решил попытать счастья там. Несколько недель он действительно провел в обществе мормонов, но потом снова выяснилось, что у него нет никаких документов, и его опять депортировали.

На родине он стал чувствовать себя совсем плохо. Ему некуда было податься, негде ночевать, не было денег, вдобавок, он был уверен, что его ищут за девять совершенных убийств. Несколько дней он бесцельно ездил в электричках, пока кто-то не заметил странного мужчину, который ходит взад и вперед по вокзалу и о чем-то разговаривает.

Оноприенко отправили в больницу, где ему подтвердили берлинский диагноз: параноидная шизофрения. Если в Германии он изо всех сил хотел сыграть сумасшедшего, то сейчас ему совершенно все равно, что там обнаружат врачи. Сбежать из больницы ему и здесь не составило труда. Впрочем, добежал он только до соседней деревни, где несколько дней выслеживал какую-то старушку, которую в итоге и ограбил. Через пару дней он добровольно вернулся в лечебницу.

После выписки он предпринял свою последнюю попытку остаться в Германии, но ни моральных сил, ни возможностей у него уже не было. Вскоре после приезда в Берлин он сдался и стал бродяжничать. Естественно, вскоре его вновь депортировали. Впрочем, дома ему тоже пойти было некуда. Все было точно так, как когда-то детском доме: родственников полно, только никому до него не было дела. Анатолию пришла в голову мысль позвонить двоюродному брату, с которым когда-то в детстве неплохо ладил, и тот неожиданно согласился его приютить.

Глава 6

Вторая серия

1994–1996 гг

– А мы думали, что ты умер, а ты оказывается в Германии жил. Кто бы мог представить, что ты из детского дома в Германию укатишь, – не переставал с легкой долей восхищения повторять двоюродный брат Валентин. Анатолий быстро понял, что брат не о нем решил вспомнить, а просто считает полезным подружиться с человеком, жившим за границей, и старался поддерживать легенду, придуманную не им. То и дело он упоминал связи, знакомства, друзей, которые остались за границей, сетовал на сложность адаптации в стране после прекрасноликой Европы. Некоторое время этого хватало, чтобы жить за счет брата, но через месяц Валентин стал все чаще предлагать Анатолию разные варианты работы.

Оноприенко предпочитал проводить время с участниками клуба рыболовов и охотников, у одно из своих новых приятелей он и украл винтовку, патроны и еще кое-что по мелочи. Спустя пару дней Анатолий громче всех возмущался тому, что у приятеля украли самое дорогое.

Примерно в это же время Анатолий познакомился с красивой женщиной лет тридцати с небольшим. У Анны Козак было двое детей: дочь пятнадцати лет и шестилетний сын. Она работала в парикмахерской, и уже разуверилась найти себе спутника жизни, но тут встретился Анатолий: яркий, эффектный, улыбчивый, везде побывавший и все видевший. Его не пугало наличие детей, напротив, он был рад повозиться с младшим и неплохо ладил со старшей дочкой. Практически сразу он переехал к Анне в городок Ярово, и вскоре они стали строить планы по переезду в Грецию.

– Мне, правда, нужно будет съездить в Берлин на какое-то время, после того, как обустроимся, – загадочно говорил он, когда вечерами они мечтали о лучшей жизни.

Оноприенко сказал Анне, что нашел кое-какую работу, но не стал говорить никаких подробностей. Это позволило ему беспрепятственно уезжать «на работу» и даже иногда «в командировки». Вместо этого Анатолий ездил убивать в соседние городки и села. Обычно он приезжал в село, присматривал подходящий дом, врывался в него, убивал всех, кто там был, а затем забирал ценные вещи и поджигал дом. Обычно жертвами его становились не меньше трех человек за раз. Однажды жертвами его кровавого похода стали родственники Нины Алексеевны, учительницы, которая помогла ему однажды с поступлением в техникум. 24 декабря 1995-го года он был в городке Малин. В одном из частных домов там дверь оказалась открыта. Было три часа ночи, поэтому внутри все спали. Оноприенко прокрался в спальню хозяев, застрелил мужчину, затем расправился с женщиной и шестилетним ребенком, как вдруг увидел, что в люльке заливается плачем младенец. Его он задушил, как потом объяснил, чтобы тот потом не вырос сиротой.

«Я ничего не чувствовал, как робот был. Мне эти люди совершенно не мешали. Я даже не мог осмыслить, зачем я это делаю, ведь деньги у меня всегда были. Чувство такое, вроде бы я нормальный человек, а потом ни с того ни с сего – убийства.

Меня мучили голоса, которые приказывали делать это. А когда я их не слышал, то пытался попасться, чтоб меня арестовали. Меня раз даже догнали, когда я ехал на машине убитых. Но отпустили, я сам не понял, почему. А в тюрьме мне хорошо, совсем на убийства не тянет».

(А. Оноприенко)

Накануне Нового года он прибыл в деревню Братковичи. Там в одном из домов справляли новоселье, плавно перетекавшее в Новый год. Пара молодоженов только-только въехала в этот дом, а жена пригласила двух своих младших сестер в гости. Девушки взялись помогать новоселам с обустройством дома, а вечером все вместе накрыли на стол и стали отмечать главный праздник. В самый разгар веселья в дом ворвался Анатолий с винтовкой наперевес. Девушки не успели закричать, как раздались звуки автоматной очереди. Люди падали так,