Заснули только под утро, когда соловьи под окнами остервенело горланили, выдавая свои любовные трели. И, конечно же, и та, и другая проспали. Надежда – онлайн-урок с учеником, Ульяна – встречу с Миланой. Хотя она собиралась нагрянуть к ней с утра пораньше, чтобы «птичка» не упорхнула, в десять часов Ульяна еще спала.

Возможно, она проспала бы и дольше, если бы в дверь не постучали. Ее пробуждение напоминало быструю пантомиму: резко села в постели, взглянула на часы, ужаснулась и побежала к двери.

На пороге стояли двое: Степан Дюков и айтишник Артем Косолапов. Последний был все в тех же рваных джинсах и затертой футболке. В сравнении с Дюковым, застегнутым на все три пуговицы черного пиджака, он выглядел босяком.

– Простите, что разбудили… – было видно, что Дюков не ожидал увидеть ее в пижаме. Да и сама Ульяна такого не планировала. Поддавшись минутному импульсу, открыла дверь в чем была.

– Входите! – вернувшись в комнату, она накинула на себя халат и обернулась в ожидании плохих новостей:

– Ну?

– Мы не смогли дозвониться и вот пришли доложить, – начал Степан Дюков.

Артем Косолапов добавил:

– Все камеры главного корпуса подключены к мониторам дежурного центра. На дверь серверной установили кодовый замок.

– Охранники на местах, – отрапортовавл Дюков. – Какие распоряжения на сегодня?

Ульяне пришла счастливая мысль, и она спросила:

– Есть у вас какой-нибудь человек в бухгалтерии «Технопласта»?

– Есть, – уверенно прогудел Дюков. – Жена работает заместителем главного бухгалтера.

– Мне надо поискать кое-какие документы. Может поспособствовать? Не побоится?

– А чего ей бояться? Вы – акционер предприятия, у вас с Кириллом Сергеевичем контрольный пакет. Имеете право.

– Значит, договорились?

– Вот ее телефон… – Дюков оторвал кусок сигаретной пачки и записал номер, снизу пометив: «Вера». – После обеда звоните. Я предупрежу.

Ульяна сунула номерок в карман.

Выходя из номера, Степан Дюков остановился:

– Горничная, та, которую вы искали, сегодня заступила на смену. Ее фамилия Соловьева.

Когда за ними захлопнулась дверь, из комнаты показалась Надежда:

– Кто это был?

Взглянув на нее, Ульяна расхохоталась:

– На завтрак не ходи. Лицо у тебя, как взбитая пуховая подушка. Опять ревела?

– Да нет, только вчера, вместе с тобой.

– Вот и хорошо. – Ульяна обняла подругу. – На этом закончим. И знаешь что? – Она заглянула Надежде в глаза. – Если хочешь уехать, езжай.

– А ты?

– Что я? – бодрясь, Ульяна затянула поясок. – Я на работе. Даже если захочу, не смогу.

– Я знаю, как тебе плохо, – прошептала Надежда, и на ее глаза вновь навернулись слезы. – Тебе, может, хуже, чем мне.

– Ну-ну! Кончай разводить сырость.

– Я остаюсь с тобой. – Надежда решительно вскинула голову. – Сейчас мы нужны друг другу. Ну а что касается Кирилла, его я буду избегать.

– Вот и молодец! – Скинув халат, Ульяна отправилась в ванную. – А мне пора наверстывать упущенное время. Работа сама не сделается!

– Разрешите? – Богданов заглянул в директорский кабинет.

Поднявшись с кресла, Кирилл направился к нему и, встретившись, крепко пожал руку.

– Вас не предупредили?

– Руднева сказала, что мне предоставили другое помещение, – ответил следователь.

– В зале для заседаний вам будет комфортнее. И мне, знаете ли, надо работать – открытие на носу.

– С вашего разрешения, заберу кое-какие документы. – Богданов прошел к столу и, увидев бронзовую птичку, перевел взгляд на стеллаж: – Знатная у вас коллекция.

Кирилл любезно пригласил его к стеллажу:

– Если хотите, расскажу историю собрания этих птиц. Возможно, вы не поверите, но я коллекционирую их с трехлетнего возраста. – Он протянул руку и снял с полки фарфоровую птичку-свистульку с длинным хвостом. Свистнув в нее, продолжил: – Все началось с этой фигурки. Не помню, как она появилась у нас в квартире, но, помнится, я сразу ее припрятал. С тех пор ни одной пернатой не пропускаю.

Выслушав Кирилла в большей степени из вежливости, Богданов забрал документы и, попрощавшись, вышел.

Было одиннадцать, когда Ульяна покинула номер и направилась к кабинету брата. Однако, войдя без стука, обнаружила там Кирилла.

Он оторвался от документов и поднял голову.

– Что?

– Где Богданов?

– Ему дали другую комнату. Он в малом зале для заседаний. Знаешь где?

– Найду… – Ульяна прошла к столу и села напротив брата: – Поговорим?

Кирилл догадался, о чем пойдет речь, вернувшись к документам, он бегло проговорил:

– Мне теперь некогда. Сама знаешь, открытие на носу.

– Поговорим. – С нажимом повторила Ульяна. Она была его старшей сестрой и имела право настаивать.

Кирилл подчинился:

– О чем?

– О Надежде.

– Кажется, я тебе уже говорил: наши отношения касаются только нас двоих. – Произнося эти слова, Кирилл все больше мрачнел и в конце концов сделался агрессивным: – Что за манера лезть человеку в душу!

– Давай-ка потише! – обломила его Ульяна. – Никто в душу к тебе не лез. А вот ты прошелся по Надеждиной душе в кованых сапожищах.

– Всего лишь сказал правду.

– Мог бы помягче.

– А она со мной как? – Кирилл вскочил с кресла, сунул руки в карманы и заходил по комнате. – Она со мной как обошлась? Мягонько?!

– Значит, поквитался? – Ульяна опустила глаза и встала. – Что с тобой сделалось? Я не узнаю своего брата.

– Уходи! Мне надо работать!

Она подошла к двери и оттуда, вспомнив, сказала:

– После обеда мне будет нужна машина.

– Бери мою, – не глядя на нее, разрешил Кирилл.

Богданова Ульяна отыскала там, куда ее проводила Руднева – в малом зале для заседаний. Он сидел в конце длинного стола и распечатывал на принтере документы.

– Горничная вышла на смену! – с порога сообщила Ульяна.

– Долго спите, уважаемая! – ответил ей следователь. – Соловьеву я уже допросил.

– И что? Куда она дела фартук?

– Ни за что не догадаетесь… – было видно, что Богданов держит интригу.

– Не мучайте! Говорите! – Быстрым шагом Ульяна прошла вдоль стола и, приблизившись, остановилась.

Выдержав паузу, он наконец сказал:

– Фартук у нее забрала не кто иная, как… Милана.

– Вот это называется – в яблочко! – Ульяна села на стул. – Еще что-нибудь рассказала? Зачем Милана его взяла? Как объяснила?

– Проходила мимо, увидела, спросила, можно ли взять.

– Согласитесь, что это странно, – заметила она.

– В этой связи, – продолжил Богданов, – я отменяю свое поручение переговорить с Миланой с глазу на глаз.

– Почему?

– Обстоятельства изменились. Теперь у нас есть о чем ее расспросить. Что мы имеем? Во-первых, связь с Флеером и возможный шантаж со стороны Гуровой. Во-вторых, орудие убийства – тесемка с фартука, который она забрала у горничной. В-третьих, те самые недостающие девятнадцать минут, которых мы с вами не досчитались. На мой взгляд, этого достаточно, чтобы перевести обоих любовников в категорию подозреваемых. На сегодняшний