полномасштабные боевые действия между главными соперниками шли и в европейских водах, и в Америке, и в Индии.

Как и на предыдущем этапе, первая война не разрешила противоречий между воюющими державами и, чтобы чаша весов склонилась в пользу одной из сторон конфликта, понадобилась вторая — Семилетняя. На втором этапе британцы не воевали в континентальной Европе сами, а платили военную субсидию своим сухопутным союзникам — сначала Австрии, затем Пруссии.

Семилетняя война стала для страны самой дорогостоящей и тяжелой, но переломной в англо-французской борьбе за гегемонию. Главным архитектором победы британцев считается военный министр Уильям Питт Старший, фактический глава правительства в 1757–1761 гг., выдающийся организатор, превративший верфи королевского флота в крупнейшее предприятие в мире.

В 1759 г. генерал Дж. Вулф обеспечил взятие центра Новой Франции — Квебека (сам он погиб за пять дней до сдачи города). В том же году одна французская эскадра была разгромлена адмиралом Э. Боскауэном в бухте Лагуш у южного берега Португалии, а другая адмиралом Э. Хоуком в бухте Киберон у бискайского побережья Франции. В 1760 г. британцы разбили основные силы французов в Южной Индии. Семилетняя война закончилась полным поражением Франции и ее союзницы Испании. По Парижскому мирному договору 1763 г. Франция уступила Великобритании Канаду (Квебек), несколько островов Вест-Индии и Сенегал и обязалась не восстанавливать укреплений в индийских факториях.

В историографии существует дискуссионная точка зрения, согласно которой благодаря победоносной Семилетней войне характер Британской империи начал меняться: ее торговая природа стала уступать место политической. Хотя сторонники этой точки зрения (американские историки Л.Г. Джипсон и Ч.М. Эндрюз) остаются в меньшинстве и большая часть специалистов настаивает на преемственности развития империи до и после Семилетней войны, в контексте этой дискуссии имеет смысл обратить внимание на спор «Канада или Гваделупа?», разгоревшийся в Лондоне при обсуждении условий Парижского мира.

Одни британские политики настаивали на том, чтобы забрать у побежденной Франции огромные пространства Квебека, тогда как другие мечтали прибрать к рукам все ее владения на Антильских островах: эти владения были невелики, но производили ценные экспортные культуры. В конце концов возобладала точка зрения Питта Старшего, выступавшего за экспансию в Северной Америке. Известный французский историк Ф. Бродель объяснял это решение лоббированием британских вест-индских плантаторов, которые не хотели появления конкурентов во внутриимперской торговле. Вместе с тем заставляет задуматься мнение немецкого историка середины XX в. Л. Дехийо, считавшего, что при заключении мира 1763 г. над идеей простой торговой и налоговой эксплуатации колоний взяла верх мощная новая империалистическая тенденция; возникло понятие мировой морской империи. Подход британцев контрастировал с подходом французов. Так, Вольтер пренебрежительно заметил, что Франции нет нужды держаться за Канаду: ведь это лишь «несколько арпанов покрытой снегом земли».

Победу Великобритании в конечном счете обеспечило превосходство ее государственной кредитной системы и военно-морского флота. Во Франции, несмотря на кажущееся всесилие государства, не существовало централизованной системы государственных финансов, подобной британской, а основным механизмом налогообложения служили сравнительно неэффективные откупа. В Англии же после «Славной революции» началась «финансовая революция» конца XVII — первой половины XVIII в. (термин специалиста по экономической истории П. Диксона). В 1693 г. был законодательно введен национальный долг, а в 1694 г. основан Английский банк — первый в истории частный акционерный банк с правом выпуска банкнот. Весь свой капитал (1,2 млн ф. ст.) он предоставил в виде бессрочного займа правительству, которое взамен отдало банку часть таможенных поступлений и обещало держать в нем все свои средства.

Эти реформы заложили основы финансовой мощи Великобритании в последующие два столетия. Впервые в истории созданные в виде банкнот деньги оставались стабильными, что привело к значительному росту их предложения без существенного роста инфляции. Помимо прочего существование защищенной от произвольного вмешательства стабильной валюты открыло дорогу промышленной революции. Созданию Английского банка способствовали голландские инвестиции, которые потекли в страну после «Славной революции» и личной унии с Нидерландами. Британский цикл накопления капитала плавно вырос из предыдущего: в фазе финанциализации голландского цикла (по схеме Дж. Арриги) именно Англия стала главным объектом помещения голландского капитала. Аналогичный Английскому Французский банк появится только в 1800 г.

Кроме того, в XVIII в. британцы платили примерно вдвое больше налогов, чем французы. При этом налоги не вызывали такого недовольства, как во Франции: они вводились парламентом (представительным органом), и многие из них были косвенными, малозаметными для населения. Так Великобритания стала «фискально-военным государством», способным собирать на военные нужды крупные суммы денег, причем главным образом путем долгосрочных займов под низкие проценты.

Превосходство британской кредитной системы продемонстрировал общеевропейский финансовый кризис 1720 г. — первый кризис современного типа, вызванный крахом спекулятивной аферы Джона Лоу во Франции и Компании Южных морей в Великобритании. Если Великобритания преодолела последствия кризиса достаточно быстро, то Франция так и не оправилась от него вплоть до революции.

Финансовая мощь Великобритании стала решающим фактором в обретении военно-морского превосходства. Например, в 1702 г. британский флот насчитывал 124 линейных корабля, французский — 96; в 1744 г. соответственно 107 и 46. Кроме того, сказалось превосходство британцев в управлении флотом, технике и тактике, а также профессионализм офицеров и команд. Вообще, как выразился военно-морской историк Н. Роджер, учреждения британского флота во многих отношениях представляли собой островки XIX в. в XVIII в., причем они в немалой степени стимулировали развитие и интеграцию национальной экономики в целом.

Начало покорения Индии

Одним из важнейших результатов англо-французских войн 40 — начала 60-х годов XVIII в. было начало покорения Индии. Агентом Британской империи здесь выступила Ост-Индская компания, а залогом успеха стала ее двойственная политико-экономическая природа. Первые полтора столетия своей жизни Компания была по преимуществу торговой организацией. Вместе с тем с самого начала она обладала характеристиками суверенного государства: корона делегировала ей законодательную, исполнительную и судебную власть над своими подданными — ее служащими, а также право на самостоятельную внешнюю политику. Этого требовал сам характер деятельности Компании как монопольной организации, ведущей торговлю в другой части света, где Англия как государство еще не присутствовала никоим образом. Чтобы успешно торговать, Компании пришлось самой превратиться в государство для своих служащих и обладать вооруженной силой (корабли, небольшие отряды), чтобы выполнять полицейские функции в своих факториях и заставлять считаться с собой восточных правителей.

Однако возможностей превратиться в территориальную державу у Компании еще не было: сохраняла силу общеиндийская империя — Могольский султанат, а свое государство еще не оказывало Компании полномасштабной военной помощи. Ситуация изменилась к середине XVIII в.: держава Моголов фактически распалась, а обострение соперничества британцев и французов впервые привело к их сухопутной войне в Индии. Французская, а за ней британская Компании набрали крупные армии из индийцев, обучив