увидел необъятное поле, разбитое на участки примерно по 1-й сотке, на каждом из которых стояли сколоченные из картоны и фанеры будки, раза в 3 больше собачьих. В них жили целые семьи. В изумлении я стоял на платформе. Для этих мест я был одет очень хорошо, ехал в гости. Вокруг меня стали кучковаться какие-то подозрительные личности. Откуда-то появившийся полицейский выручил меня. Он объяснил мою ошибку, купил билет на станцию пересадки и некоторое время, пока я не сел в поезд, постоял рядом со мной, с благодарностью приняв 5 долларов за «спасение».

Для многих молодых людей в этих странах нет работы, а голливудские фильмы и местные сериалы рассказывают о «красивой жизни». Ради нее молодежь сколачивается в банды и буквально терроризирует население. В Сан-Паулу у меня на глазах проезжающий мотоциклист, совсем парнишка, на полном ходу вырвал сумочку у женщины и скрылся. Ограбления банков совершаются каждый день. Для того, чтобы обезопасить себя, банки пропускают в свое помещение по одному чрез двойную дверь, предварительно «просветив» посетителя и проверив его документы. В Бразилии, Перу и Венесуэле значительная часть населения живет беспорядочной, безалаберной жизнью. Работать не хотят, да и нормальной работы мало. Бананы, кокосы, манго, кофе растут повсюду. Жилище легко устроить из использованной тары и пальмовых ветвей. Пьют море кофе, рома, текилы и пива. Много красивых юношей и девушек, в основном в возрасте 12–20 лет, после 30 лет подавляющая часть населения маргинальных слоев похожа на стариков. Половые отношения носят беспорядочный характер, в браке живет только небольшая часть населения, остальные сходятся и расходятся как попало. Многие молодые женщины занимаются проституцией, днем договариваются с клиентами, а ночью приходят на пляж… за небольшую плату. В Венесуэле я два дня провел в поселке Окумара на берегу Карибского моря. Пляж не хуже, чем в Рио-де-Жанейро. Много маленьких дачных домов вперемежку с хижинами и лачугами. Рыбные рестораны на берегу моря – свежеподжаренная рыба и кукурузные лепешки, стакан текилы или рома с кока-колой. Как стемнеет, пальмы на берегу моря становятся местом небескорыстных свиданий молодых креолок со своими клиентами. Дети незамужних женщин получают фамилии матерей.

Православные христиане осуждают легкие нравы местного населения, особенно его поведение во время так называемых карнавалов. Знаменитый карнавал в Рио-де-Жанейро, получивший всемирную известность, по своему духу – апогей разврата, Содома и Гоморры, покруче гей-парадов в Сан-Франциско, о котором я уже рассказывал. Многие жители во время его проведения покидают город – «не хотят принимать участие в непотребстве». Карнавал длится неделю и предшествует Великому посту, как у нас Масленица. Начинается он у «карнавальных школ», где публика «разогревается». На помостах на автомобилях устраиваются двигающиеся представления. К вечеру все жители, оставшиеся в городе, и многочисленные туристы – «любители клубнички со всего мира» выходят на улицы, кричат, поют, пьют, танцуют. Некоторые женщины раздеваются во время танца догола.

В клубах устраиваются настоящие сатурналии, свальный грех, по местным традициям в этот день супруги могут согрешить, если даже придерживались верности в течение года. В ряды проституток на это время вливается множество «честных» девушек, помогающих обслуживать туристов…

Главной целью моих поездок по странам Латинской Америки было исследование о подрывной работе тайных иудейских организаций и масонских лож. Наши общие друзья сообщили мне координаты некоторых наших соотечественников в этих странах, располагающих ценной информацией. Кроме того, меня интересовали личные архивы и сведения о жизни выдающихся деятелей русского патриотического движения И. Л. Солоневича, Б. Башилова, В. Д. Мержеевского, Н. И. Сахновского.

Перелет из Москвы в Аргентину с одной посадкой в Африке (14 тыс. км) занял у меня 20 часов. Русские эмигранты, хлынувшие в Латинскую Америку после Второй мировой войны, добирались сюда месяцами. В эти страны в отличие от США можно был легко получить визы. Однако помощи переселенцам там почти не было. Хорошо устраивались инженеры и врачи. Остальные бедствовали. В Бразилии, например, выделяли участки земли в отдаленных районах страны, фактически посылали осваивать джунгли, большинство эмигрантов там погибало.

В Буэнос-Айресе я останавливался у Светланы Ивановны и Владимира Дмитриевича Беликовых. Православные патриоты, они практически по всем вопросам были моими единомышленниками. С их помощью я вышел на тех людей, которые располагали ценной информацией. Начал я с аргентинских знакомств Ивана Лукьяновича Солоневича, автора книги «Народная монархия», ставшей классикой русской национальной мысли. В Аргентину Солоневич приехал в 1948 году вместе с сыном Юрием, внуками и своей второй женой немкой Рут. Здесь он основал международную монархическую газету «Наша страна», выходившую под лозунгом: «После крушения коммунизма только Царь спасет Россию от нового партийного рабства». Главной задачей газеты было не просто патриотическое просветительство, но создание монархической интеллигенции, способной повести за собой русский народ. Программной установкой газеты были труды Солоневича. За время своего существования газета сыграла выдающуюся роль в сохранении русского национального сознания.

Солоневич недолго прожил в Аргентине. В 1950 он был выслан в Уругвай по доносу нескольких русских эмигрантов президентом Пероном. Рассказывают, что Перону было доложено, что Солоневич получает деньги за газету от американских спецслужб. В то время это, возможно, было правдой. Начиналась холодная война, и многие видные представители русской эмиграции стали получать деньги от американцев. Например, брат И. Солоневича, Борис, это делал почти открыто. В своих публикациях он предлагал подвергнуть атомному удару Москву или, как он выражался – «атомкой по Кремлю». Перон был сильный президент, ему не нравилось, когда на территории его страны работали чужие спецслужбы. По этой причине он, например, запретил масонство.

Пытаясь разобраться в событиях этих давних лет, я отправился к одному из старейших русских эмигрантов, кстати, представителю русских в Совете национальностей Аргентины Николаю Михайловичу Седляревичу, который жил в своем доме на станции Темперли. Седляревич с женой Ольгой Фоминичной встретили меня очень радушно. Я много расспрашивал их о Солоневиче, Башилове, Сахновском. Сам Николай Михайлович был человеком легендарной судьбы. В 20-е годы он был активистом русских скаутов, а затем и их руководителем на западнорусских землях, оккупированных тогда Польшей. После прихода Красной армии его вместе с братом Михаилом арестовали за «контрреволюционный скаутизм» и приговорили к расстрелу. Это было за день до начала Великой Отечественной войны. Заключенных погнали в Гродно, откуда они во время бомбардировки тюрьмы немцами бежали. Некоторое время братья жили в лесу. Затем записались в армию Власова, но в военных действиях не участвовали, а Николай Михайлович был представителем Власова в Силезии. После разгрома Германии жили в Париже,