Алекс ел с аппетитом и удивлялся, что я предпочла устрицам холодную овсянку, оставшуюся от комплексного завтрака. Пушку досталась мясная нарезка, он по-джентльменски пытался поменяться со мной на овсянку, но и у меня совесть есть. Коты все-таки хищники, им без мяса долго не продержаться без ущерба для объемов пуза.

Я чуть не забыла рассказать ребятам о сестрах Аслоп, не забыв упомянуть, что деталями своего визита я уже результативно воспользовалась, поймав Рейнольдсона с поличным. Значит, Джейн на этот раз не наврала, что особенно льстило. Но мужчины-напарники никогда не признают ваших заслуг, для них успех женщины – лишь стечение обстоятельств, но никак не ее профессионализм и деловые качества. Поэтому похвалы были, как всегда, скупыми. Командор одобрительно погладил меня по плечу и приступил ко второй порции устриц, а кот только важно кивнул, намывая морду после блюдечка со сливками.

Вечером мы отправились в «Ковент-Гарден», в знаменитый театр, расположенный в богатом квартале с дорогими магазинами, салонами и типографиями. В кебе агент 013 всю дорогу ворчал, зачем нам этот Диккенс, но видно было, что все-таки очень хочет попасть в театр, иначе бы ехать отказался. Алекс предложил ему на это время последить за Попрыгунчиком или начать писать отчет (иногда с нас требуют подробные отчеты о каждом дне операции), но я заступилась за котика. Что же ему, увянуть на корню без культурной программы?!

За окошком мелькали расцвеченные лампами и украшенные венками и гирляндами из остролиста и омелы витрины магазинов. В витринах самых дорогих магазинов стояли роскошные рождественские елки. Беспечно вертя головой, я радостно любовалась праздничным Лондоном.

– Не теряй возможности, Алиночка, высунься по пояс, больше увидишь, – незлобиво шутил Профессор.

– Ой, смотрите! Смотрите, там же… Стойте! – завопила я и стукнула в стенку извозчику, чтобы он остановился.

– Уже почти доехали, мисс, – недовольно проворчал извозчик, натягивая поводья.

– Нет, нет! Мы непременно изволим прогуляться пешком, – настаивала я на своем.

Алекс вышел следом, озираясь по сторонам и не понимая, что же меня привлекло. Я уверенно взяла его под руку. Кот был очень недоволен:

– Деточка, ради чего нам стоит идти по грязи? Утренний снег кое-где подтаял, особенно под колесами карет. Я и так сегодня целый день на лапах, а ведь годы берут свое. Солидному коту моей комплекции и звания не пристало бегать, когда есть общественный транспорт. Так что там у тебя?

Хм, раньше он на годы никогда не жаловался, тем более что лет ему не так много по кошачьим меркам. Но я была стопроцентно уверена, что когда он узнает, «что у меня там», то сразу все простит! Ради него же стараюсь, блин…

– Вот, смотрите, «Лондонский королевский зоомагазин мистера Снайпса», – торжественно выпалила я, указывая на противоположную сторону улицы.

– Что-то нет у меня настроения на черепашек любоваться, – презрительно фыркнул Профессор, выглядывая на брусчатке дорожку почище.

– Нет, читайте ниже: «Выставка кошек самых редких и благородных пород»! Агент 013, это же твои сородичи и притом не разбойники из подворотни, а коты-аристократы с идеальными манерами. Уверена, что ты получишь истинное удовольствие от такого общения.

Я сама очень хотела посмотреть на хвостатых пушистиков с умильными мордочками, даже если там будут одни британские голубые. До семи было еще почти час, и все согласились. Алекс, как всегда при переходе через дорогу, крепко взял меня за руку, я-то никогда не смотрю на транспорт, считая, что останавливаться должен он. Периодически любимый успевает выхватить меня из-под колес очередной кареты, боевой колесницы, паровой машины, автомобиля или танка.

Выставка была большая, даже глаза разбегались. В огромном зале с арками и лепниной под потолком по периметру на покрытых бархатом столах стояли золоченые клетки с кошками. Правда, их загораживал снующий в большом количестве народ, преимущественно женщины всех возрастов, восторженно сюсюкающие и тыкающие пальцами.

В центре зала уныло бродили несколько позабытых детей. Я поспешно взяла Профессора на руки. Мой боевой товарищ не возражал, понимая, что от этого зависела сохранность его бесценной шкурки. Оголтелые дамочки от избытка нежности могли задушить или затормошить несчастное создание, оказавшееся вне спасительной клетки.

У агента 013, несмотря на обилие прекрасных кошек – экзотических, персидских, даже лысых египетских сфинксов, настроение не поднималось, скорее еще больше упало. Глядя на строящую ему глазки персидскую кокетку с крошечным носиком и выразительными пушистыми усами, он вообще чуть не расплакался.

– Да-а, моя Анхесенпаатон совсем другая, таких здесь нет. Зачем ты привела меня сюда, деточка? Неужели я обязан смотреть на весь этот позор?! Мои свободолюбивые братья и сестры сидят по клеткам на каких-то расшитых парчовых подушечках с кисточками! С заколками, медальками и бантиками за ушами! Не думал, что доживу до того, чтобы воочию увидеть такое унижение моих сородичей, – тоскливо вопил он. Хорошо, мы встали в стороне, если что, пусть думают, что это Алекс о кошках сокрушается.

– Ты что, никогда не был на кошачьих выставках? – поразился командор.

– Нет, черт побери! И сохрани меня Создатель еще раз попасть! Мать моя порядочная кошка, какое унижение… Вы только поглядите, что там написано! «Котик готов к вязке»! Вязка! Вот как называют это люди… И ведь ни слова о любви! – Профессор буквально побурел от стыда, не в силах такое терпеть. Резко оттолкнувшись от моей груди лапами, он спрыгнул на пол и, распихивая повизгивающих посетительниц, бросился к выходу.

Ладно, каюсь, была не права… Откормленный кошар под табличкой с убийственным для агента 013 объявлением повернул голову в нашу сторону. Он лежал на подушке в позе султана и глядел на меня сквозь полуприкрытые веки взглядом, значение которого, будь я кошкой, не вызвало бы у меня никаких сомнений.

На улице обычно добрый и отходчивый Профессор никак не мог успокоиться. Он мрачно шел впереди, не оборачиваясь и не желая обсуждать произошедшее. Хвост у него стоял ершиком, шерсть дыбом, казалось, по мостовой катится серо-полосатый шар, время от времени пускающий пар из ноздрей.

– Он задет в своих лучших чувствах, – скорбно поделилась я с Алексом. –