у вас тут происходит? — в комнату вошёл злой Закнеыл.

Естественно, он все слышал, и поэтому недовольно просверлил глазами Гинтара за то, что он опять довел Валанди до слёз. Нет, он, конечно, не виноват, но Зак здесь был на стороне солнечной — она хоть что-то пыталась сделать, а не просто истязать Каю бесплодными попытками влезть в разум.

— Это что? — заметив в руках Гинтара пузырек со знакомым символом, звёздный заметно занервничал. — Что здесь делает символ Тали?

— Я… я не знаю, это Валанди оставила, — Гинтар протянул пузырёк звёздному и, присев за стол, тяжело вздохнул, переводя взгляд на запакованное мясо.

Манари без спроса своего несостоявшегося жениха не уходила, а, как полагается, стояла с опущенной головой, но от звёздного пыталась держаться дальше.

— Думаю, это Ливафейн дала Мору, чтобы он справился со зверем Каи, — предположил он, открыл пузырек и понюхал, чихнул от резкого запаха. — Где она вообще достала такое? Мы с лунными никогда не пересекались особо, в основном с солнечными и гномами. Даже не могу разобрать, из чего это сварено.

Закнеыл недовольно закупорил бутылек и окинул взглядом присутствующих.

— Что будем делать? Есть кто-то, кто разбирается в зельях, ядах и прочем?

— Кая в зельях разбиралась, но не в магических, а… Вот! — стоило звёздному сказать эти заветные слова, как теперь в туманном появилась уверенность, что слёзы таки они купят не зря. Если уж не от последствий ритуала, то от этой дряни точно избавят. Но… Гинтар всё равно переживал, что Кая, не задумываясь, использует силу против них же. — Мы с Валанди нашли Ангельские слезы. Вот они как раз и стоят двести золотых.

— Да что ты! — ахнула Манари. — В таком захолустье нашли слёзы?

— Вот только с деньгами загвоздка и вышла. Как думаешь, Зак, они сработают? Ты знаешь, что это?

— Ну, действие этого яда снимет, а вот ритуала… Да черт знает, может, с возвращением зверя она нас всех узнает, — Закнеыл расстроенно повесил голову. — Меня она признает, но продолжает видеть отца. Только удалось ее успокоить, как ворвалась Валанди, а после и туманные, — он недовольно стрельнул глазами в Манари.

— Конечно, ведь именно слова и избавят её от этого проклятья, — брезгливо усмехнулась эльфийка, после чего посмотрела на Гинтара. — Знаешь, Гин, а может мне и моим воинам вообще уйти? Лечите её своими разговорами, куда нам, магам, до излечения?

— Манари, вот только ты не заводись. Здесь я на твоей стороне, — и прежде, чем Зак как-то среагировал на это, туманный стал объяснять подруге, как добраться до Брайана. — …Скажешь ему обо мне и Валанди, он должен понять, о какой истории идёт речь. Зак, а ты… — а что ему делать? Вообще, поесть бы не мешало. Вон, страшнее смерти стал. — Подкрепись. Когда Кая придёт в себя, ей неприятно будет тебя таким видеть, — и хоть ляпнул это лишь за тем, чтобы успокоить звёздного, и чтобы тот всё-таки поел, туманный не мог не отметить, что она может действительно рассердиться, видя, в каком состоянии звёздный. Как и Валанди на Гина всегда сердится.

Закнеыл никак видимо не отреагировал. В голове крутилась мысль, чтобы эти туманные уже свалили в… туман, и оставили их с Каей в покое. Он все больше склонялся к мысли, что лучше он приведет ритуал в исполнение, чем будет маяться и мучить Каю ещё день. Однако, на предложение поесть согласился. Силы ему понадобятся.

Гинтар кивнул Заку на его согласие, а сам спрятался в одной из комнат с зачарованными бумагами. Он планировал разослать письма всем своим друзьям и семье с просьбой помочь советом.

***

Нравилось ли Манари делать то, что её попросили? Нет. Да она терпеть не может этих дикарей, а эта сумасшедшая уже чуть не убила разум одного из воинов. Но… если сделает, Гинтар будет рад.

Эльфийка ни на что не надеялась, нет. Она давно свыклась с тем, что чувства не взаимны. Да и он сам ей отказал лично, а не просто передал через родителей. А Сектар ещё и масла подливал, рассказывая, кого предпочёл иметь в своих жёнах Гин.

Но она всё равно любила. Всё равно хотела, чтобы он был рад, пусть не с ней. Но она вложит свой кирпичик в его счастливый дом. И держать этот дом кирпичик туманной будет лучше, чем какой-либо другой!

О, вспомнишь г… солнышко, вот и лучик. Манари вошла в пресловутую лавку Брайана и тут же наткнулась взглядом на Валанди. Туманная на неё посмотрела… да так же, как и когда-то Майнсет. Но сбегать из лавки, как униженная любовница, не собиралась. Вошла и с гордым видом прошла мимо солнечной, зовя хозяина.

Валанди только фыркнула на это демонстративное игнорирование и продолжила изучать свиток, который ей дал Брайан. Она сидела на прилавке, поэтому Манари далеко не ушла.

Хозяин лавки, что-то мыча себе под нос, появился из-за шторки, бегло осмотрел посетительницу, прикинул, что она не из искателей, и состроил кислую мину. Бросив ей «Секундочку», протянул солнечной ещё один свиток с печатью.

— Если надумаешь вернуться к искателям, на сегодняшний день это самый прибыльный заказ.

— Хорошо, я подумаю, — мягко ответила Валанди, принимая бумагу из рук.

— Что желаете? — наконец обратил внимание на туманную Брайан.

— Я являюсь знакомой спутника этой милой эльфийки, — ну, понятно, с каким тоном она это сказала. — Вы уже должны были знать проблемы, которые коснулись их, — с этими словами Манари без пафоса положила мешочек с монетами. — Ангельские слёзы, пожалуйста.

Брайан скосил глаза на Валанди, и только когда она кивнула, ловко подхватил мешочек и быстро пересчитал монетки. Все верно — двести золотых. Широко улыбнувшись покупательнице, он скрылся за шторкой.

С его уходом в просторной, пусть и заваленной всяким хламом, лавке стало тесно. В воздухе повисло какое-то напряжение, а тишина стала давить на уши. Вот Брайан, обычно гремит чем-то в своей подсобке, а тут прям ни звука не издавал.

Валанди это все быстро надоело. Она потянулась и соскочила с прилавка, подходя к доске, где были прибиты листовки с обычными заказами, и, уперев руки в бока, принялась изучать их.

— Одного не могу понять, — вдруг сказала Манари, не оборачиваясь, — Сектар мне все уши прожужжал, что Гинтар водится теперь с принцессой Сильверсана. Неужели тебе было не запросить денег?

И туманная спросила это действительно с непониманием, а не чтобы как-то опустить солнечную в своих глазах. Ну вот не могла этого понять! Она знала, почему Гин этого не делает — ему просто денег не дадут, тем более