чувствовал себя... ну, опять нормально. Вменяемо, более-менее. Чары Патронуса не отменили все события и потрясения дня. Раны не исчезли бесследно, но их как будто... перевязали, залечили? Трудно описать.

Даже Дамблдор выглядел бодрее, хотя ему всё же стоило бы отдохнуть. На секунду старый волшебник повернул голову в сторону профессора Квиррелла, и они встретились глазами. Затем его взгляд вернулся к Гарри.

— Гарри, — сказал он, — ты не собираешься упасть от истощения и, возможно, скончаться?

— Как ни странно, нет, — ответил Гарри. — Заклинание отняло какую-то часть сил, но гораздо меньшую, чем я ожидал.

А может быть, оно не только отнимало... возможно, оно дало что-то взамен.

— Честно говоря, — продолжил он, — я думал, что где-то в эту секунду моё тело должно грохнуться на землю.

Послышался характерный звук падающих на землю тел.

— Спасибо, что позаботились об этом, Квиринус, — обратился Дамблдор к профессору Квирреллу, стоявшему позади трёх бесчувственных тел авроров. — Признаться, я всё ещё ощущаю некоторую усталость. Впрочем, с чарами памяти я справлюсь сам.

Профессор Квиррелл церемонно кивнул и уставился на Гарри:

— Я пропущу добрую часть бессмысленного уже неверия, замечаний о том, что даже Мерлин потерпел неудачу в этом деле, и так далее, и перейду сразу к главному вопросу: тысяча ползучих змей, что это было?

— Заклинание Патронуса, — ответил Гарри. — Версия 2.0.

— Я рад, что ты вновь стал самим собой, — сказал Дамблдор. — Но ты, юный когтевранец, никуда отсюда не уйдёшь, пока не расскажешь, какую именно светлую и счастливую мысль ты использовал.

— Хм-м, — протянул Гарри, задумчиво постучав пальцем по щеке, — я вот думаю: а стоит ли?

Профессор Квиррелл неожиданно ухмыльнулся.

— Пожалуйста? — попросил директор. — Пожалуйста-пожалуйста плюс мороженка?

И, повинуясь импульсу, Гарри решился. Идея опасная, но вряд ли в этой жизни у него ещё когда-либо будет такая возможность.

— Три газировки, — сказал Гарри своему кошелю, затем взглянул на профессора Защиты и директора Хогвартса.

— Джентльмены, — начал он свою речь, — я купил эти банки с газировкой, когда впервые посетил платформу Девять и три четверти, по пути в Хогвартс. Я хранил их для особого случая. На напиток наложено специальное заклятье, которое гарантирует, что он будет выпит в определённый момент. Это всё, что осталось от моих запасов, но не думаю, что мне ещё когда-либо представится столь прекрасный случай. Не откажетесь?

Гарри передал одну банку Дамблдору, а другую кинул профессору Квирреллу. Волшебники пробормотали одинаковые заклинания и, получив результат проверки банок, слегка нахмурились. Гарри же, в свою очередь, сразу распечатал банку и начал пить.

Профессор Защиты и директор Хогвартса вежливо последовали его примеру.

— Я думал о своём категорическом неприятии смерти как естественного порядка вещей, — сказал Гарри.

Возможно, воспоминание о случившемся после произнесения этой фразы, не слишком подойдёт для вызова патронуса, однако оно по праву займёт место в десятке лучших воспоминаний Гарри.

Он на секунду занервничал под взглядами, которыми его наградили и директор и профессор Защиты, пока брызги Прыского чая растворялись в небытии. Но затем волшебники переглянулись и, видимо, решили, что ни один из них не сможет безнаказанно совершить с Гарри ничего по-настоящему ужасного в присутствии другого.

— Мистер Поттер, — сказал профессор Квиррелл, — даже я знаю, что это заклинание работает отнюдь не так.

— Именно, — согласился Дамблдор. — Объяснись.

Гарри открыл рот и почти сразу же его захлопнул. Неизвестно, знала ли этот секрет Ровена, но Годрик знал наверняка и никому не рассказал. Возможно, были и другие волшебники, которые догадались, но всё же помалкивали. Нельзя забыть что-либо намеренно, и как только кто-нибудь поймёт, за счёт чего именно работает заклинание патронуса, то он уже никогда не сможет призывать животную форму полного телесного патронуса, а учитывая, что большинство волшебников не имеют правильного воспитания, необходимого для полной победы над дементором...

— Э-эм, извините, — произнёс Гарри, — но я буквально только что понял: детальное объяснение будет чрезвычайно плохой идеей, по крайней мере до тех пор, пока вы сами не придёте к некоторым выводам.

— Это действительно так, Гарри? — медленно протянул Дамблдор. — Или ты лишь притворяешься мудрым...

— Директор! — воскликнул Квиррелл с искренним потрясением в голосе, — мистер Поттер сказал вам, что это одно из тех заклинаний, которые нельзя обсуждать с волшебниками, неспособными их творить! Нельзя настаивать на ответе!

— Если я скажу вам... — начал Гарри.

— Нет, — весьма строго прервал его профессор Квиррелл. — Вы не должны объяснять нам почему, мистер Поттер. Вы просто говорите нам, что мы ещё не готовы. И если соберётесь дать нам подсказку, вы должны делать это со всей возможной осторожностью, хорошо подумав, а не в середине разговора.

Гарри кивнул.

— Но, — попытался возразить директор, — но что же мне сказать Министерству магии? Нельзя просто взять и потерять дементора!

— Скажите им, что я его съел, — ответил профессор Квиррелл, из-за чего Гарри подавился газировкой, которую в это мгновение неосознанно потягивал из банки. — Я не возражаю. Не пора ли нам возвращаться, мистер Поттер?

И они вдвоём побрели по вытоптанной тропинке обратно в Хогвартс, оставив за спиной Альбуса Дамблдора, с несчастным видом смотревшего на пустую клетку и трёх спящих авроров, которым предстояла встреча с чарами изменения памяти.

* * *

Послесловие: Гарри Поттер и профессор Квиррелл.

Некоторое время они шли молча, прежде чем профессор Квиррелл заговорил. Все звуки вокруг сразу стихли.

— Вы необычайно хорошо умеете убивать, мой ученик, — сказал он.

— Спасибо, — искренне отозвался Гарри.

— Не хочу показаться назойливым, — проговорил профессор Квиррелл, — но, возможно, есть ничтожный шанс, что лишь директору вы не могли доверить этот секрет?..

Гарри ненадолго задумался. Профессор Квиррелл и так не мог создавать патронуса-животное.

Но, единожды рассказав