китель и руки. Те, кто был посмелей, благоговейно целовали его в плечо, иные бросались перед ним на колени и все это – в сплошном гуле торжественного причитания. Все что-то говорили, благодарили, предлагали, преклонялись. Все вместе выражали беспредельную любовь русского народа к своему царю-батюшке.

С 1914 года Степанов в действующей армии, а с 1917 года в Белом движении. Исключительно честный, прямой человек, он в армии возглавлял дивизионный суд чести.

В 1920 году вместе с Белой армией покидает Россию. Далее следуют годы странствий – Месопотамия, Индия, Италия, Франция. В 1936 надолго поселяется в Брюсселе. Большую часть своего времени Н. Ф. Степанов посвящает изучению истории и практики масонства, сотрудничает с монархическими журналами и газетами.

В конце 1920—30-х Н. Ф. Степанов под псевдонимом Свитков выпускает целый ряд фундаментальных работ. Среди них особо следует отметить книги «Великий Восток Франции», «Великая Ложа Франции», «Орден «Человеческое право»», «Масоны в Харбине», «Масоны в русской эмиграции». Как отмечалось в предисловии к одному из его трудов, «интересующимся масонским вопросом небезызвестно имя авторитетного исследователя в этой области Н. Свиткова. Изданные труды его и собранные материалы по обилию их, а в особенности по достоверности, в высшей степени критическим отношением самого исследователя ко всем касающимся этой области данным, служат неопровержимой для изучения вопроса базой, которая уже хорошо использована и русскими, и иностранными работниками на этом поприще».

В своей научной деятельности Степанов сотрудничал с русскими учеными и общественными деятелями А. Д. Нечволодовым, Н. А. Степановым, Н. Е. Марковым, Е. Брандтом, князем М. К. Горчаковым, а также с известными зарубежными исследователями масонства монсеньором Жуином, аббатом Турмантеном и Дьюпероном. Н. Ф. Степанов был негласным консультантом на Бернском процессе по делу Сионских протоколов.

В Брюсселе Н. Ф. Степанов принимает деятельное участие в сооружении храма Иова Многострадального в память умученной Царской семьи и всех в Смуте убиенных, неизменно проводит идеи оцерковления общественной жизни и верности основным русским идеалам – Вере, Царю и Отечеству. В 1938 г. он назначается членом II Всезарубежного Собора Русской Православной Церкви за границей, состоявшегося в Сремских Карловцах 14–24 августа, и делает на Соборе два доклада, получивших горячее одобрение присутствующих.

В 1953 году Н. Ф. Степанов рукоположен в иподиаконы в храме Святого Иова Многострадального, а в декабре 1965 пострижен в монашество с именем Александр в честь святого благоверного князя Александра Невского. Пострижение произошло на Святой Земле в храме Св. Праотец в Хевроне. Здесь же на Святой Земле отец Александр и закончил свой путь.

Генерал А. Д. Нечволодов закончил 2-ю Петербургскую военную гимназию и Николаевскую академию Генерального штаба. Перед Первой мировой войной ему была поручена секретная миссия проехать по Европе, изучив там организацию масонской конспирации и подготовить о ней специальный доклад. Этот доклад сохранился в его личном архиве, а я впоследствии его опубликовал.

Незадолго до революции Нечволодов выпускает фундаментальный труд по истории России «Сказания о Русской земле» (т. 1–4). После революции Нечволодов участвует в Белом движении. Оказавшись в эмиграции в Париже, генерал Нечволодов сотрудничает с видными исследователями иудейско-масонской идеологии, группировавшимися вокруг газеты «Либр пароль» и издательства «Долой зло!». Первый французский перевод «Сионских протоколов», по-видимому, был осуществлен при непосредственном участии генерала.

В 1924 году Нечволодов выпустил на французском языке книгу «Николай II и евреи. Очерк о русской революции и ее связях со всемирной деятельностью современного иудаизма», в которой подробнейшим образом исследовались Сионские протоколы. В течение многих лет Нечволодов подготавливает основательные исследования о международном иудейском капитале (опубликованы только частично). В середине 1930-х Нечволодов являлся негласным экспертом со стороны защиты на Бернском процессе по делу о Сионских протоколах.

Большую помощь в сборе материалов о подрывной работе иудаизма и масонства оказали мне русские эмигранты «первой волны». Они передали мне множество русских книг и журналов, посвященных этой тематике и еще, что особенно ценно, значительное количество писем и автографов русских ученых и общественных деятелей, занявших бескомпромиссную позицию в борьбе со злом.

Много информации для своих книг я собрал в Гуверовском институте войны, революции и мира (Станфорд, Калифорния). В этом довольно сомнительном с точки зрения христианской этики месте, одном из центров консолидации масонства, сатанизма и содомитства (чего стоит одна Станфордская церковь, в которой совершались сатанинские и содомитские ритуалы и проходила конференция Церкви антихриста!) у меня нашлись помощники из числа тех, кто не принимает мировое зло. Назвать пока могу только покойного В. Бортневского.

С их помощью мне удалось поработать с материалами, хранящимися в Гуверовском институте архивов парижского отделения Русской внешней разведки, архивов Н. Берберовой и Б. И. Николаевского.

Архивы парижского отделения Русской внешней разведки были незаконно присвоены американскими властями. Масон Маклаков, передавший архив в Америку, не имел на него никаких прав. Материалы архива опровергают лживые утверждения иудейских организаций о том, что Сионские протоколы были якобы сфабрикованы генералом Рачковским, главой парижского отделения Русской внешней разведки.

Много интересных находок мне удалось сделать, работая в личном архиве Н. Берберовой, состоявшей в одной из французских масонских лож, издавшей в 1980-х годах книгу о масонах «Люди и ложи». В этой книге Берберова, явно по заказу своих масонских начальников, пытается дать новую интерпретацию участия масонов в истории России. Старая тактика «вольных каменщиков» на полное отрицание влияния масонов на ход российской политики сменяется полупризнанием-полуправдой, призванной представить преступную деятельность масонской организации в благоприятном свете. Не имея возможности полностью сдержать потоки информации по этому вопросу, открывшиеся после Второй мировой войны (особенно после захвата масонских архивов Сталиным), «вольные каменщики» стремятся направить их в нужное русло. Признавая «некоторое влияние масонства на политическую историю России», Берберова рассматривает его как положительное явление, а самих масонов представляет как носителей «прогрессивных идеалов».

Многие годы Берберова была в центре масонской конспирации. Ее близкие отношения с А. Ф. Керенским, А. И. Коновалвым и, конечно, ее второе замужество (с 1933 года) с видным масоном, секретарем Г. Е. Львова, другом Керенского Н. В. Макеевым, сделали ее одной из самых осведомленных в тайнах «вольных каменщиков».

Изучение ее личного архива позволило мне сделать вывод, что, несмотря на большую осведомленность, Берберова тщательно обходит многие важнейшие вопросы масонской конспирации: роль «вольных каменщиков» в подготовке революции (и, прежде всего, 1905 года), участие их в террористической деятельности против представителей русской власти; старательно замалчиваются многие важные персоны масонского подполья: П.