о безопасности американских студентов и был обеспокоен возможной ситуацией с заложниками. Он также подробно остановился на необходимости восстановления закона и порядка, сказав, "В действительности, хотя новые лидеры Гренады были безжалостны в обращении со своим бывшим лидером и его сторонниками, а недовольство населения было широко распространено (что послужило причиной введения комендантского часа), с 19 октября практически не было беспорядков и кровопролития. Генерал Хадсон Остин, министр обороны и новый силовик, не был главой "самопровозглашенной банды", а правительство, возглавляемое сейчас заместителем премьер-министра Бернаром Коардом, хотя и не обладало достаточной легитимностью, было не более нелегитимным или неэффективным, чем ряд других государств, в которые США не вторгались.

То же самое обоснование интервенции также продолжало выдвигаться. Но был также представлен новый и совершенно иной вид политического и геополитического обоснования, более соответствующий реальной причине вмешательства.

Новой темой обращения Рейгана стала косая атака на Советский Союз и Кубу и попытка оправдать американские действия как необходимую контрмеру. Связав это оправдание с военной операцией по "восстановлению демократии" на Гренаде, доктрина Рейгана проявилась в резкой форме, даже в большей степени, чем более типичные случаи ее применения для поддержки марионеточных повстанцев против тех, кого изображали как марионеточные режимы советского блока.

По словам Рейгана, кубинцы, работавшие на аэродроме, оказались более многочисленными и "военной силой", что, по его словам, "дает понять, что планировалась кубинская оккупация острова". Американские войска действительно обнаружили большие запасы стрелкового оружия и других видов вооружений, чем те, которые они имели в наличии, и секретные документы (семнадцать тонн документов были конфискованы и изучены) показали планы на 10 000 винтовок, 4,500 автоматов и пулеметов, 80 артиллерийских и 48 зенитных орудий, ни одного танка и два транспортных самолета. Документы показали, что Гренада планировала иметь в своем распоряжении 7 200 человек, из которых три четверти были резервистами.86 Но президент Рейган назвал склады оружия "достаточными для снабжения тысяч террмистов". Гренада, сказал Рейган, "была советско-кубинской колонией, которую готовили в качестве крупного военного бастиона для экспорта террора и подрыва демократии". Мы прибыли туда как раз вовремя".

И в любопытном сопоставлении Рейган подорвал доверие к своим заявлениям по Гренаде, беспричинно связав их с ситуацией в Ливане, несхожей практически по всем параметрам, включая тот, который он выдвинул. "События в Ливане и Гренаде, хотя их разделяют океаны, - сказал он, - явно связаны между собой. Москва не только помогала и поощряла насилие в обеих странах, но и оказывает прямую поддержку через нехвост суррогатов и террористов. Не случайно, когда бандиты пытались установить контроль над Гренадой, на острове находились 30 советских советников и сотни кубинских военных и военизированных формирований". Этот тезис о связи частично опирался на веру Рейгана в то, что новые лидеры были "более радикальными", чем Бишоп, что было правдой, и "более преданными Кубе Кастро", что не так. s8 Рейган также ссылался на аэропорт, который гренадцы "утверждали, что он предназначен для туристической торговли, но который выглядел подозрительно подходящим для военных самолетов, включая советские самолеты дальнего радиуса действия". Но сердцевина версии Рейгана против Советского Союза была даже не косвенной; она была мифической и идеологической.

Например, Госдепартамент в нескольких публикациях сообщил, что американские силы вторжения обнаружили "почти 900 кубинских, советских, северокорейских, ливийских, восточногерманских и болгарских сотрудников, включая "постоянных" военных советников". Звучит впечатляюще, зловещая фаланга коммунистов и радикалов (Ливия). Кто же они были? Это были 49 советских военнослужащих, 17 ливийцев, 10 северокорейцев, 10 восточных немцев и 3 болгарина - почти все.

 

Из 784 кубинцев 636 были строителями аэродромов, 19 дипломатическими работниками, 29 работниками здравоохранения и образования, 43 военными и различными другими категориями. Что же такого зловещего в этих "более 900" человек из шести стран? Что касается "постоянных" военных советников, то это относилось к некоторым из 43 кубинцев, отличавшихся от других, которые находились на двух-четырехмесячной временной ротации, не более того.

Обвинение в "террористических" целях и подрывном экспорте революции не имело под собой никаких оснований. Никаких. Секретные документы показывают, что все вооружения были предоставлены только для обороны Гренады и действительно включали пункты, запрещающие передачу любой третьей стороне. Все они были совместимы с обороной острова, ни одно из них не имело особого применения для использования против других стран (без морского или воздушного транспорта), а многие явно не были полезны для таких целей (например, зенитные орудия и 50 сирен предупреждения). В области безопасности гренадцы запросили у Советского Союза подготовку трех офицеров контрразведки и одного офицера разведки.

Наиболее часто цитируемой ссылкой, единственной, которая может быть принята за советскую заинтересованность в расширении коммунизма, было замечание маршала Николая Огаркова своему коллеге, майору Эйнштейну Луизону, начальнику штаба армии Гренады. Из меморандума Луисона о встрече (в марте 1983 года) Огарков заметил, что "более двух десятилетий назад в Латинской Америке была только Куба [как прогрессивная страна], сегодня есть Никарагуа, Гренада и идет серьезная борьба в Сальвадоре". Он отметил американские попытки "помешать прогрессу, но у империализма нет перспектив повернуть историю вспять." Иле предупредил, что Гренада, находясь так близко от США, должна быть "бдительной", и что Советский Союз будет "способствовать повышению боеготовности и готовности вооруженных сил Гренады", но он был немногословен, когда Луисон спросил о готовящемся запросе на топливо, запасные части, униформу и тому подобное. Он давал Луизону ободряющую речь, а не задание нести революцию дальше Гренады. Более того, он даже опустил майора Луисона; как отметил сам Луисон в своем меморандуме, "маршал Огарков ответил довольно шутливо [на просьбу о снабжении], что студенты должны заниматься учебой" - Луисон заканчивал шестимесячные курсы в Москве в качестве тактического пехотного офицера.

Правда, гренадцы пришли к выводу, что для того, чтобы привлечь внимание Москвы, они должны стремиться быть полезными Советскому Союзу. Например, Гренада и Куба (но не Никарагуа) проголосовали против резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, осуждающей советское вторжение в Афганистан.

Джейкобс в июле 1983 года включил свое замечание о том, что "сама по себе удаленность Гренады от СШГ и ее небольшие размеры означают, что мы будем играть очень незначительную роль в глобальных связях СССР ..... Чтобы Гренада могла занять все более важное положение, мы должны быть замечены в том, что влияем на региональные события. Мы должны ... быть спонсором революционной деятельности и прогрессивного развития, по крайней мере, в этом регионе". Но это не означает экспорт подрывной деятельности и революции. "В то же время, мы должны развивать и поддерживать нормальные государственные отношения с нашими соседями". Его конкретная рекомендация заключалась в том,