«После работы» – очень любопытная работа, блестящий фильм, один из лучших в этом году. Он выходит после «Короля комедии», картины, которую я счел увлекательной, но неудачной, и это новая попытка Скорсезе объединить комедию и сатиру с неослабевающим напряжением и чувством всепроникающей паранойи. На этот раз у него получилось. В результате фильм вышел настолько оригинальным и особенным, что мы не всегда понимаем, как отреагировать. Стиль фильма ошеломляет нас так же, как его события ошеломляют героя. Интересно.

«После работы»

Повторная рецензия

Фильм «После работы» приближается к чистой режиссуре в том смысле, что он почти безупречен сам по себе. Картина, насколько я могу судить, лишена назидательности и морализаторства и лишь показывает, как герой сталкивается с чередой взаимосвязанных препятствий для его безопасности и здравого смысла. Это «Опасные похождения Полины», рассказанные четко и связно. Критики почти рефлекторно назвали фильм «кафкианским», но это описательный, а не объясняющий термин. Неужели картина предостерегает от жизни в городе? С какой целью? В Нью-Йорке есть множество странных людей, не спящих после полуночи, но они редко сплетаются в причудливый клубок из совпадений, ведущий к одному человеку. Вы не параноик, если люди действительно что-то замышляют против вас, но незнакомцы не станут ничего специально замышлять, чтобы вызвать у вас паранойю. Логику фильма описывали как сновидческую, но с тем же успехом ее можно назвать шуточной; если отбросить кошмарный и причудливый характер событий, происходящее с Полом Хэкеттом похоже на то, что происходит с Бастером Китоном: одна ерунда за другой.

Идея проекта не принадлежит лично Скорсезе, в тот момент он был вовлечен в борьбу за «Последнее искушение Христа». Внезапная отмена фильма компанией Paramount за четыре недели до начала съемок (декорации были построены, костюмы подготовлены) глубоко разочаровала Скорсезе. «Я тогда решил отступить, не впадать в истерику и никого не убивать, – рассказывал он своей подруге Мэри Пэт Келли. – Идея была в том, чтобы попытаться сделать что-то другое». Отказавшись от кучи сценариев, он получил еще один от продюсеров Эми Робинсон и Гриффина Данна, решивших, что его можно снять за четыре миллиона долларов. Сценарий был написан Джозефом Миньоном, на тот момент аспирантом Колумбийского университета, и позже Скорсезе вспоминал, что учитель Миньона, югославский режиссер Душан Макавеев, поставил тому пятерку. Он решил использовать этот сценарий: «Я подумал, интересно, смогу ли я вернуться в профессию и сделать что-то очень быстро. Чистый стиль. Упражнение в стиле. И показать, что они не сломили мой дух».

Это первый фильм в долгом сотрудничестве с немецким оператором Михаэлем Балльхаусом, он много работал с Фасбиндером и знал все о низких бюджетах, быстрых графиках съемок и страстных режиссерах. Фильм снимался ночами, иногда движение камеры импровизировали на месте, как в знаменитой сцене, где Пол Хэкетт (Данн) звонит в Сохо в дверь Кики Бриджес (Линда Фиорентино), она бросает ключи, и Скорсезе снимает кадр с точки зрения ключей, – они падают в сторону Пола. В доцифровые времена это нужно было снимать в реальности. Они попробовали прикрепить камеру к доске, опустить ее к Полу на веревках и остановить в последний момент (Данн рисковал жизнью), но кадры получились не в фокусе, и Балльхаус придумал очень быстрый заход с крана. Другие кадры, по словам Скорсезе, были в духе Хичкока: фетишистские крупные планы разных предметов – выключателей, замко`в и особенно лиц. Поскольку крупный план – прием, подчеркивающий важность момента для персонажа, Скорсезе использовал его для манипуляции ощущениями зрителя. Пол думает, что произошло что-то важное, но чаще всего – нет. Зрители, воспитанные на классической грамматике кино, неосознанно разделяют его ожидания и разочарования. Чистое кино.

Другой прием – ненавязчивые, но тревожащие намеки на суть героев. Например, Кики намекает, что у нее есть ожоги, а Пол находит в спальне Марси (Розанна Аркетт), девушки, к которой он пришел в квартиру Кики, медицинский учебник в картинках об ожогах. Неужели ожоги Кики преднамеренные? Вопрос остается открытым, потому что Кики увлекается садомазохизмом. Пробуя найти общую тему для разговора, Пол рассказывает Марси, как маленьким мальчиком попал в больницу и его попросили подождать в ожоговом отделении, но завязали глаза и предупредили, чтобы он не снимал повязку. Он снял ее, и то, что он увидел, привело его в ужас. Странно, что, войдя в жизнь двух женщин, одержимых ожогами, он рассказывает собственную историю на эту тему, но совпадения и синхронность – двигатели сюжета.

«После работы» частично перекликается с фильмами 1990-х и 2000-х годов, их стали называть гипертекстовыми, разрозненные элементы сюжета в них связываются загадочным образом. В фильме Скорсезе такие элементы, как самоубийство, бублик из гипса, двадцатидолларовая купюра и череда краж со взломом, связаны только приключениями Пола.

Это создает зловещий подтекст, как, например, в сцене, где он пытается объяснить все, что с ним произошло, но неудачно, – возможно, потому что все звучит слишком абсурдно даже для него самого. Многие зрители отмечают высокий (некоторые говорят, почти невыносимый) уровень напряженности в фильме «После работы»; хотя формально это комедия, по сути она представляет сатанинскую версию классической сюжетной формулы Хичкока «невинный человек, обвиненный ложно».

С другим режиссером и актерами фильм мог бы выглядеть более безопасно, как «Приключения няни». Но в режиссуре Скорсезе есть интенсивность и драйв, которые придают ленте отчаянность; кажется, этому опустошенному герою действительно важно выжить и бороться дальше. Скорсезе предположил, что неумолимая полоса невезения Пола отражает его собственное разочарование от «Последнего искушения Христа». Студийные чиновники уверяли его, что все идет хорошо, спонсоры говорили, что у них есть деньги, Paramount дала добро, агенты обещали, что все пойдет как по маслу, все было готово, а затем раз за разом неожиданное развитие событий ставило все под угрозу. В фильме «После работы» каждый человек, встреченный Полом, обещает позаботиться о нем, сделать его счастливым, одолжить денег, предоставить жилье, разрешить пользоваться телефоном, доверить ему ключи, отвезти домой – и все предложения оборачиваются непредвиденной опасностью. Фильм можно читать как эмоциональную автобиографию того периода жизни Скорсезе.

По словам режиссера, он приступил к съемкам, не зная, какой будет концовка. В Internet Movie Database пишут: «В одной из версий, дошедших до стадии раскадровки, Пол заползает в утробу Джун, чтобы спрятаться от разъяренной толпы, а Джун [Верна Блум, одинокая женщина в баре] “рожает” его на Вестсайдском шоссе». В концовке, действительно снятой Скорсезе, Пол остается в кузове фургона, замурованный внутри скульптуры, похищенной грабителями (Чич и Чонг). Скорсезе сказал, что показал эту версию отцу и тот пришел в ярость: «Ты не можешь оставить его умирать!» То же самое он выслушивал несколько недель от Майкла