– Немедленно отпустите меня. Иначе я позову короля! Я закричу во весь голос, и он услышит.

– Попробуй, – усмехнулся Вирен.

К такому повороту вещей он подготовился. Он предчувствовал, что нынешней ночью во дворце кому-нибудь непременно захочется кричать в неподходящий момент, и захватил с собой ровно то, что нужно на этот случай. Из кожаного мешочка на поясе лорд-маг стремительно выхватил когтистую сушёную лапку вроде кошачьей, сжал её в кулаке и выговорил слова заклятия, от которого его собственные глаза сделались лиловыми. Коготь начал превращаться в вонючий зелёный туман.

Глаза Каллума расширились от ужаса.

– На по… – попытался было крикнуть он, но удалось выговорить только первые звуки, потому что зелёный туман теперь превратился в настоящий призрачный коготь, который скользнул Каллуму в открытый рот, подцепил там голос и вырвал его из тела. Каллум в страхе увидел собственный голос на конце крюка – тот напоминал шарик золотистого света. Туманная лапка, таща голос на конце когтя, вернулась Вирену в ладонь и снова стала сушёной.

Каллум продолжал кричать – но из его горла не исходило ни единого звука. Он жадно втягивал воздух, до боли в лёгких, и лицо его выражало чистый ужас.

Лицо Вирена снова стало непроницаемым.

– Маленький жалкий наглец, – сказал он ледяным голосом. – Тебя избаловали, давая тебе всё, что ни попросишь, и ты сделался испорченным, слабым и никчёмным мальчишкой. Нынче ночью твой мир навсегда изменится, и ни ты, ни кто другой не сможет этому помешать! – Он сильнее сжал кулак, любуясь сокрушительным эффектом своего простого магического трюка.

В этот миг с лестницы принёсся порыв ветра – сильного и удивительно горячего. Ветер один за другим гасил факелы и светильники вдоль по коридору, погружая королевскую башню в полную темноту.

Сорен содрогнулся.

– Они идут! – возгласил он. – Гвардия! Защищаем двери!

В следующий миг в воздухе что-то свистнуло, и Сорен успел оттолкнуть Каллума в сторону, даже не думая, на чистом инстинкте, закрывая его собой. Полсекунды спустя из наплечника его доспеха уже торчала длинная стрела. Каллум смотрел на Сорена широко распахнутыми глазами. Тот только отмахнулся.

– Пустяки, приёмный принц. Это моя работа.

С этими словами он занял свой оборонительный пост у дверей, не тратя ни мгновения на то, чтобы вырвать или обломить стрелу.

Тем временем в гвардейцев полетели новые стрелы – казалось, они сыплются со всех сторон. Почти неразличимые взгляду тени убийц спрыгивали с подоконников, отталкивались в прыжках от стен. И так-то было темно, и Сорен с его гвардейцами не так уж много мог сделать, чтобы их остановить. Непонятно было даже, сколько их всего – ассасины метались во тьме, как призраки, со скоростью и лёгкостью ветра. Тяжёлые доспехи гвардейцев мигом показались солдатам лишним бременем, затруднявшим и замедлявшим движение. Стражи делали что могли, нанося и блокируя удары вслепую, не в силах разобрать, достигают ли они хоть какой-то цели.

Каллум попробовал кричать – но его голос всё ещё находился в плену странного заклятия Вирена. Однако в общей неразберихе кто-то из гвардейцев ударил Вирена по руке, тот невольно разжал кулак – и магическая лапка выпала на пол. Голос Каллума золотым шариком сорвался с когтя и снова нырнул ему в рот.

– Король Харроу! – что есть силы заорал мальчик, едва почувствовав возвращение голоса, и метнулся к дверям королевской опочивальни. Но туда было совершенно невозможно пробиться – у дверей кипела схватка. Каллум видел, как теневые фигуры одного за другим убивают солдат, чьи тела падали друг на друга – тела верных воинов, отдавших жизни за короля.

За отца Каллума.

– ПАААПАААА! – прижавшись к стене, закричал принц впервые в своей жизни.

Ответа не было. Единственными звуками оставались вопли раненых и звон оружия.

И тут слуха Каллума коснулся далёкий отчаянный крик.

– Ка-а-алллум! Ка-а-аллум! Где ты-ы-ы? – звал Эзран во весь свой детский голосок.

Каллум бросил взгляд в окно, около которого он оказался в ходе боя, и увидел на замковом дворе Эзрана. Мальчик выбрался из укрытия и оглядывался, ища его. Но как Каллум может покинуть башню, когда король в такой опасности?

На миг зажмурившись, он попробовал мысленно спросить короля Харроу, что ему теперь делать. Отец, чего бы ты сейчас от меня хотел? Ответ оказался предельно простым.

– Я иду, Эз! – крикнул он, высунувшись в окно, а потом, последний раз оглянувшись на двери королевского чертога, перед которыми кипел кровавый бой, бросился вниз по лестнице. На бегу он перепрыгивал через ступеньки и старался не оглядываться назад, на трупы гвардейцев: его место сейчас было рядом с братишкой.

– Каллум, наконец-то! – выдохнул Эз, на внутреннем дворе влетая ему в объятия. – Ты поговорил с папой?

Задыхаясь от бега, Каллум помотал головой.

Словно бы ниоткуда выпрыгнула эльфийка – Рейла, вспомнил Каллум, она ведь назвала им своё имя. Похоже, она сиганула на двор со стены – ловче кошки. Первое, что она выпалила при виде ребят, было:

– Я не смогла его остановить.

Каллум кивнул.

– Знаю. Я только что из башни.

Лицо Рейлы свела гримаса боли:

– Скажи только слово – и я пойду в башню вместе с тобой.

Каллум понимал, сколько благородства в её предложении встать на защиту короля против своих сородичей, на защиту того, что она считала правильным. Он оглянулся на башню, где сейчас шёл жестокий бой, а потом – на Эзрана, который смотрел на него широкими наивными глазами, прижимая к груди рюкзачок с яйцом. Всё неожиданно стало настолько ясным… Настолько понятным.

– Нет. Наше место сейчас не там, – сказал он просто. – Наше дело – спасти яйцо. Это можем сделать только мы, и мы должны отнести его в Зедию.

– И вернуть маме, – добавил Эзран, согласно кивая.

– Если мы вернём яйцо, всё изменится, – сказала Рейла. – Мы правда можем повлиять… на судьбу нашего мира.

– Подумать только, мы втроём можем все изменить, – произнёс Каллум – и тут же у ребят из-под ног послышался недовольный квакающий звук, нарушающий торжественность ситуации. Хамележаб не мигая смотрел на Каллума, его жёлтая шкурка от обиды сделалась ярко-красной.

– Я имею в виду – мы вчетвером, – быстро поправился Каллум, и Чавк снова приобрёл свой обычный цвет спокойствия – золотистый, с синими пятнами. – Давайте спешить. Важно выиграть время.

Пока в королевской башне царил хаос схватки, трое – вернее, четверо – друзей незаметно прошмыгнули через замковый двор и незамеченными вышли через замковые врата. На мосту, который вёл через ров к королевскому лесу, Эзран вдруг остановился и поглядел на брата снизу вверх. А потом оглянулся на свой замок, на свой единственный дом.