Кромешный мрак заслоняет мир. Тьма ощущается плотной, желеобразной, липкой.

Про сопротивление я забываю. Задержав дыхание, я боюсь вдохнуть, боюсь захлебнуться, мне совершенно не хочется глотать тьму, но воздуха не хватает, лёгкие сдавливает, в ушах появляется звон, и я сдаюсь рефлексам. Вдох получается жадный, на языке проступает привкус рыбы.

Кто-то хватает меня за лицо, ногти вонзаются в кожу под глазами, на скулах, у висков.

Льяна? Больше некому.

Щёки вспыхивают огнём, тьму озаряет вспышка розовато-молочного бледного света, и верх меняется с низом. Почему-то исчезли путы. Их смыло? Растворило? Однако даже пальцем не пошевелить — тьма настолько плотная, будто я пудовым одеялом придавлена. Я отчётливо понимаю, что всё ещё лежу на алтаре, но в то же время я совершенно теряюсь в пространстве.

В кожу лица впиваются уже не ногти, а иглы. Тьма…

Тьма пытается вышвырнуть меня из собственного тела.

Вот, что имела в виду Льяна, говоря, что я уступлю ей место. И ведь она не пытается поменяться телами, нет. Она пытается избавиться от меня, растворить в сером безвременье.

Окружающая тьма перестаёт иметь для меня значение. Я по какому-то наитию концентрируюсь, собираю в кулак всё, что у меня есть — волю, желание жить, чувство долга перед родными и неожиданно для самой себя беспокойство об Ариэле. Несмотря на не самые благовидные поступки и тягу к противозаконным действиям парень мне понравился. Вечером, когда я рыдала в подушку, он мог уйти, мог бросить меня наедине с моими страхами, он мог уйти, убедившись, что я не собираюсь в приказном порядке тащить его в постель, но он остался со мной. Думаю, только благодаря ему я по-настоящему выспалась. Прямо сейчас его тепло меня согревает, придаёт сил.

Льяна хочет вытолкнуть меня назад? Понятия не имею, где это её “назад”, но я рвусь навстречу, вперёд, в бой. Мы сталкиваемся. Нет, наши души сталкиваются.

И миг удивления Льяну подводит, мне удаётся зацепиться. Давно пропал алтарь, на нём лежит тело, но схватка происходит совершенно на другом уровне — в пустоте. И Льяна единственная, за кого я могу здесь зацепиться.

Опомнившись, она пытается меня стряхнуть, низвергнуть, а я наконец-то выпускаю магию, и серый дым сплетает нас с Льяной в единый кокон.

Магия что-то меняет во мне, полностью меняет восприятие — окружающая тьма расцветает… но не красками, она остаётся такой же матово-чёрной, а формами. Я будто была слепой и прозрела. Я обретаю шестое чувство, показывающее мне те самые пресловутые потоки магии в пространстве. Какофония образов, текстур, линий, их плавного перетекания из одного в другое сбивает с толку, завораживает, отвлекает. Я вижу петлю на своей шее и поводок убегающий куда-то далеко-далеко, что впрочем, не мешает мне опознать на том конце спящую, заляпанную магией Черис. Этакие грязные ошмётки паутины, забивающей нос, рот, уши. Я следую взглядом по одной из ниточек, и она приводит меня к Ариэлю.

Я обрадованно вскидываюсь, только Льяна не позволяет мне воспользоваться шансом. Я слишком отвлеклась — катастрофическая ошибка. Льяна избавляется от моих по-новорожденному слабых жгутиков, а меня отталкивает-таки к самому краю бездны.

Падать нельзя, ни при каких обстоятельствах, ни за что на свете нельзя, и я пытаюсь ухватиться за нашу с Ариэлем связь, тугая нить мне кажется единственной надёжной опорой, но… Реальность окончательно расслаивается, и я начинаю с кристальной ясностью видеть планы бытия, вижу своё тело на алтаре, вижу себя-душу, оттеснённую прочь и… узы, тянущиеся к Ариэлю, узы, на которые я так рассчитывала ведут не от меня, от… тела! Вспоминая, наш странный брачный ритуал, я не удивляюсь.

Плохо, очень плохо…

Мало того, что зацепиться, как мне хотелось, не получится, так ещё и Льяна, заняв моё место, станет Ариэлю супругой. Если быть точной — хозяйкой.

Почему меня это волнует сейчас, когда время бояться за себя?

Свет озаряет тьму вспышкой, но неожиданно не причиняет мне вреда.

Всплеск будто игрушечный. Рассыпаются блёстки и бессильно опадают. Чем-то похоже на иллюзии, показанные феи.

— Он… ненастоящий? — вопрос срывается вслух.

Льяна вздрагивает. Её лицо искажает гримаса злобы.

Я попала в цель? Причём в болевую точку.

— Исчезни уже! — кричит она.

Подскочив, бьёт наотмашь, но я выпускаю её навстречу серо-чёрный дым, впиваюсь в неё магией. Мы балансируем на краю. Льяна странно вскрикивает, и мы вместе проваливаемся, но не в бездну. А куда…?

Перед глазами с бешеной скоростью раскручиваются образы. Фрагменты каких-то картинок, обрывки голосов. Я вижу Льяну, одетую в чёрное глухое платье и клубящуюся тьму вокруг, вижу Льяну, склонившуюся перед скрытой в тени фигурой и лежащего на полу тёмного эльфа, вижу Льяну, бегущую по ковру из огненной листвы.

Появляется алтарь, и Льяна, теперь в снежно белом, делает на запястье тонкий разрез. Кровь бодрым ручейком устремляется на алтарь, но не красная, как у людей, а чернильно-чёрная. Мне даже приходит на ум, что я ошиблась, и Льяна использует краску.