можно было еще распознать, дабы тем усилить видимость победы. Что сам он вовсе не считал себя победителем, в этом скоро изобличили его родосцы и Дионисодор. Так, на другой же день, когда царь был озабочен еще этими самыми мероприятиями, они условились между собою через вестников, пошли на царя и выстроили в боевую линию свои корабли, но должны были ни с чем отплыть обратно к Хиосу, потому что против них не вышел никто. Между тем Филипп, которому до сих пор не доводилось ни на суше, ни на море понести в одном деле такие потери людьми, был весьма огорчен случившимся, и мужество его сильно убавилось; только перед другими он старался всеми способами скрывать свое настроение, хотя при таком положении дела сохранить спокойствие духа было невозможно. Не говоря обо всем прочем, один вид того, что было после сражения, наводил ужас на всякого. Потери людьми были столь велики, что весь пролив тогда же, во время битвы, покрылся мертвыми телами, кровью, вооружением, обломками кораблей, а в следующие за сим дни можно было видеть все это беспорядочно нагроможденное кучами на морских берегах. Такое зрелище повергало в тяжелое смущение не одного Филиппа, но и всех македонян… Феофилиск на один день пережил битву и, написав о ней на родину, назначив на свое место военачальником Клеонея, скончался от полученных ран – доблестный боец с достойным умом. Не решись он предупредить Филиппа нападением, то в страхе перед отвагою царя все пропустили бы благоприятный момент. Теперь, начав войну, он вынудил родной город поднять оружие благовременно, вынудил и Аттала не медлить более и не тратить времени на военные приготовления, но смело начинать войну и идти в битву. Поэтому родосцы поступили справедливо, когда оказали ему и после смерти такие почести, которые возбуждали к борьбе за родину не современников только, но и потомков».

В морском бою при Ладе больше повезло македонянам – родосцы оказались без поддержки пергамцев, македонянами командовал тарентиец Гераклид – «злодей по природе», по характеристике Полибия; на его счету была такая проделка: явившись на Родос как бы изгнанным царем Филиппом за благожелательное отношение к родосцам, он дождался удобного случая и сжег родосский флот, доки и верфи, после чего бежал обратно к македонянам. Впрочем, несмотря на поражение при Ладе, родосцы, как и их противники, объявили о своей победе. Также тревожило, что македонцы заняли карийское побережье напротив Родоса (Перею), чем создали острову постоянную опасность. Восстановление пергамского и родосского флотов шло гораздо более быстрыми темпами, нежели у Филиппа.

Аттал решил втянуть в войну Рим, родосцы его поддержали. Вообще, отношения между союзниками были сложные: до «общей дружбы» против Филиппа их отношения были скорее прохладно-враждебными, нежели союзнически-дружественными, и, несмотря на общую войну против македонского царя, и Аттал и родосцы были уверены, что союзник «держит камень за пазухой», поэтому порой их общие военные действия являлись довольно странными – позволили Филиппу Абидос, например (родосцы послали на подмогу городу… один корабль) – потому что боялись излишне ослабить себя и усилить союзника. Был в этом и практический резон: Пергамское царство и Родосская республика были все же не особо крупными и могущественными государствами, так что любой опрометчивый ход мог тогда их просто погубить. Посему идея втянуть в войну на своей стороне Рим пришлась по вкусу обоим союзникам. Рим, правда, особо воевать с Македонией не хотел, поэтому просто предписал Филиппу возместить Пергаму и Родосу убытки и, для весомости выданного предписания, перевел к землям Филиппа один из своих флотов. Македонский царь тем временем начал войну с Афинами, и последние тут же призвали на подмогу египтян, пергамцев и родосцев. Правда, быстро среагировали только родосцы – однако тут-то и сказалось их уязвимое место, как верно отметил Павсаний: «Родосцы, сила которых заключалась в их флоте, не могли оказать помощи против македонских гоплитов». Союзники обратились к Риму, и тот, наконец, вступил в войну, в которой родосцам выпала доля бороться с македонским флотом; что характерно, отношения с Атталом сразу «потеплели». На счету родосцев в начале новой войны – захват нескольких военно-морских баз Филиппа на Эгейских островах, блокада вражеских гарнизонов на Самосе и Паросе и блестящий разгром базы в Халкиде при помощи римского флота. В дальнейшем родосцы тоже успешно действовали в составе объединенных флотов с римлянами и пергамцами (родосскими кораблями командовал Акесимброт); сами родосцы успешно блокировали флот Филиппа в Деметриаде.

Тем временем Антиох Третий, доселе воевавший с египтянами, напал на Пергамское царство, что заставило союзников распылить свои силы – Аттал покинул Грецию для защиты своего царства. Македоняне потеряли Эретрию, но отстояли Коринф. Аттал попросил римлян припугнуть Антиоха, что они и сделали, и царь, послав римлянам золотой венок весом в 246 фунтов с выражением признательности, вернулся воевать в Грецию. Зимой 198–197 гг. до н. э. состоялась неудачная попытка мирных переговоров, так как родосская Перея оставалась в руках македонцев. Наконец родосцы под командованием флотоводца Павсистрата выбили врага с карийского побережья при помощи греческих тяжеловооруженных пехотинцев-гоплитов, переброшенных туда в качестве десанта (центром боевых действий стала Стратоникея Карийская). Антиох произвел у малоазийского побережья демонстрацию своего флота из 300 кораблей, но ультиматум родосцев заставил его убраться оттуда. В 196 г. до н. э. военные действия прекратились, однако все участвовавшие в конфликте стороны [умершего Аттала сменил Эвмен Второй (197–160/59 гг. до н. э.)] бдительно присматривались к происходящему. Штенцель пишет: «Интересы римлян и Антиоха III тем временем должны были неминуемо столкнуться, и многие греческие государства, в том числе и Родос, ждали этого момента. Антиох уже захватил Эфес, превратив его в мощную военно-морскую базу, и закрепился на Геллеспонте, восстановив Лисимахию на европейском берегу пролива». Захватить Эфес ему, кстати говоря, помогли родосцы, как о том пишет Секст Юлий Фронтин (ок. 30-103 гг. н. э.) в своем трактате «Стратегемы»: «Антиох в войне против Эфеса приказал родосцам, находившимся в его войске, напасть ночью с большим шумом на гавань. Когда вся масса толпой устремилась сюда и прочие укрепления остались без защитников, он сам подступил с другой стороны и взял город».

В 192 г. Антиох вошел в Грецию, стремясь якобы избавить ее от римского деспотизма; его флотом командовал родосец Поликсенид (в общей сложности он служил навархом Антиоха 30 лет, а в одном сухопутном сражении был начальником 2000 критян), а советником был разбитый римлянами Ганнибал. Есть сведения о соглашениях сирийского царя с родосцами, датируемых этим годом, однако в итоге родосцы выступили против него. В следующем году римляне выбили его из Греции. Родосский флот, ведомый Павсистратом,