- Нездоровая у тебя реакция на брата, - укоризненно тянет он. – Да и Ян странно ведет себя. Он тот еще бабник, но не до такой же степени, - прищуривается. – Или до такой? – пытается считать меня, а я как назло краснею и опускаю голову. – Мика, у нас инцест осуждается. Более того, Левицкие – семья уважаемая и у всех на слуху. И удар по репутации будет колоссальный, если вы…

Вспыхиваю, как спичка, брошенная в залитую бензином комнату. Воспламеняюсь мгновенно.

- Пошел. Вон. Из моей. Комнаты! – ору я, подскакивая с места.

Решительно указываю пальцем в сторону двери.

Дышу тяжело, пока Эд неторопливо поднимается с постели, обводит меня испытывающим взглядом. Мучительно медленно идет к выходу, огибая меня по широкой траектории. На всякий случай. Не знает, чего от меня ожидать. И правильно делает.

Спохватившись, беру оставленный на кровати букет и вылетаю вслед за Эдом в холл. Окликаю его и, стоит ему развернуться, впечатываю лилии в его щуплую грудь. Белоснежная рубашка покрывается пятнами пыльцы, несколько лепестков осыпаются на пол.

- Эдуард? – слышится недоуменный женский голосок.

Одновременно оборачиваемся на звук. На лестнице, ведущей на второй этаж, застыла Виктория. Идеальная такая, словно не к завтраку спустилась, а как минимум на прием к президенту собралась. Каштановые волосы уложены в высокую прическу, тело облегает шелковое платье нежного персикового цвета, на ножках – каблучки.

Хмыкаю удивленно: и когда Вика только успела принарядиться? Она не спала вообще? Или если спала, то со стилистом, который в это время работал.

Хотя… во мне отчасти говорит зависть. Я всегда мечтала выглядеть статусно и благородно. Чтобы со мной считались. Смотрели с уважением, а не с презрением, как сейчас это делает Виктория.

- А что ты?.. – бросает взгляд на букет в руках Айболита. – Вы?.. – поднимает глаза на меня. Морщится надменно, осмотрев мой халат и растрепанные волосы.

Переводит внимание на Эда. Потом опять на меня. И меняется в лице. Буквально испепеляет меня своей ненавистью. И… ревностью?

Не желаю вникать в мотивы родственницы. Наоборот, хочу спрятаться в свою раковину, чтобы не трогал никто. Поэтому я возвращаюсь в комнату, которая стала моим изолятором здесь, и резко захлопываю дверь.

Дергаю защелку, проверяю, чтобы на этот раз она сработала – и с разгона падаю в кровать, прямо на учебники.

Хочу перевести дыхание, но вздрагиваю от сигнала будильника. Очень вовремя! Но это знак, что пора выйти к завтраку. У Левицких еду «выдают» строго по часам. Поэтому пришлось будильник завести. Сама я могу не проснуться, потому что каждую ночь мучаюсь кошмарами. И лишь под утро немного успокаиваюсь. Отдыхаю от образов прошлого.

Вот и сейчас я бы с удовольствием вздремнула. При свете не так страшно. Но... Опять этот «дзынь».

Хнычу обреченно, накрываю голову подушкой, однако противный звон пробивается сквозь натуральный пух, которым она набита.

К завтраку выхожу только через полчаса. После встречи с Викторией я уделила своей внешности чуть больше времени, чем обычно. И костюм брендовый надела, как бы ни было жалко носить такую дорогую вещь дома.

О чем это я! Надо привыкать к хорошему! Скоро моя жизнь изменится, и я все для этого сделаю.

- Доброе утро и приятного аппетита! – говорю на польском и занимаю свое место.

В ответ – тихое бурчание. Будто Левицкие не здороваются, а дьявола вызывают. Впрочем… они давно это сделали. Изгнать бы теперь…

Осматриваюсь. Недоуменно свожу брови.

Ни Адама, ни Яна за столом нет.

- А где?.. – хмыкаю я. – Может, подождем? – киваю на свободные стулья.

На этот раз – тишина.

Пока Левицкие делают вид, что меня не существует, Эд подается ближе:

- Адам заявил, что завтракать будет у себя. Ян с ребенком там же, - быстро проговаривает, и я отталкиваю его.

А сама с трудом прячу улыбку: все-таки Ян прислушался ко мне. А может, дед такое правильное решение принял. Но тогда… почему я не там, с ними? Ведь Адам знает, как меня ненавидят все здесь…

Становится по-детски обидно. И немного больно. Но я загоняю эмоции как можно глубже.

Практически ничего не ем за завтраком, хотя голодна. Но кусок в горло не лезет в окружении змей. Дожидаюсь, пока все разойдутся – и поднимаюсь из-за стола.

Внезапно мимо меня проходит Виктория и ощутимо толкает плечом.

- В какую обертку кусок дегтя не заворачивай, конфеткой все равно не станет, - ненавидяще цедит мне она.

Значит, я не ошиблась. Викки положила глаз на Эда. И теперь разлететься на осколки готова от ревности. Мне-то плевать на нее, вот только взрывной волной меня зацепит.

Я прибью этого Айболита! Но пока…

- Не знала, что ты такая самокритичная, - окидываю родственницу снисходительным взглядом. – Но обертка у тебя, следует признать, шикарная. Жаль, просвечивает, - Виктория испуганно осматривает свое платье. – Не тело, - смеюсь я, но добавляю строго и серьезно, - а душонку твою видно. Как ни прячь.

- Ах ты дрянь, - топает ножкой.

- М-м-м, я тоже тебя люблю, сестричка, - ехидно тяну и небрежно треплю ее за щеку.

Вика отбивает мою руку, прищуривается зло, а потом резко разворачивается на каблуках и цокает вверх по лестнице.

Значит, война? Мой черный список скоро лопнет в этой семейке…

С тоской смотрю на дверь в комнату деда, вздыхаю шумно – и иду к себе.