— Но в нём нет ничего такого, что не могут предложить другие демоны.

— Возможно. Но практика показывает, что я далеко не самый ленивый и неумелый из них… впрочем, ты прав. Чего это я? Нет так нет. Хорошего дня.

Я стремительно отвернулся, но далеко не ушёл. Как, в целом, и предполагал.

— Ладно уж, голубь помоечный! Ты, как ни странно, действительно пока что — лучшее из худшего. Оставляй птичку себе, если это такая ценность, но я хочу в обмен на информацию услугу. Будешь мне должен!

Я на миг замер, взвешивая варианты.

Если честно, тоже не радует. Покупка кота в мешке, равно как и фразы “будешь должен” или “рассчитаемся потом” — вещи опасные. Вообще во всех сферах, собственно, но в магии особенно. Ни для кого не секрет, что потенциально бесплатные вещи часто оказываются в итоге самыми дорогими, а отложенная цена — непомерно завышенной.

Можно, конечно, не отдавать долги… Теоретически. Но на практике любой невозвращённый долг тяжёл почти неподъёмно. Уж сколько я воздушное создание, а всё равно с таким багажом летать было бы очень нелегко. А в случае с существами вроде Ростовщика и одного невозвращённого долга будет достаточно, чтобы оказаться навеки прикованным к земле.

Тоже опасно. Но дальше торговаться, пожалуй, ещё опаснее.

— Хорошо, — сказал я. — Сделка.

Мне снова почудились на стенах (равно как и в многочисленных грибных глазах) алые отсветы.

И было что-то такое в их танце, отчего меня продрало до самых печёнок. Точно ведь Древний, как пить дать. А они все на голову больные.

При условии, что в текущем воплощении у них в принципе есть голова.

Будто реагируя на мои мысли, грибница разрослась, заполняя собой пространство вокруг. Я быстро укрепил щиты вокруг себя и голубя, хотя и понимал: вздумай Ростовщик (то есть тварь, именующая себя Ростовщиком) сейчас нас убить или забрать птицу силой, я едва ли смог ему хоть что-то противопоставить.

— Значит, сделка… — голос снова стал тем самым, бархатистым, воркующим. И это я себя наивно считал самым сладкоголосым демоном на свете? — Вот кто бы мог подумать? Я из-за тебя, голубь помоечный, спор проиграл, между прочим. Что злит неимоверно. Вот на кого на кого, а на тебя бы подумал в последнюю очередь… Но играем с тем, что имеем, не так ли? И я, так и быть, расскажу тебе сказку.

Мир вокруг потемнел. Грибница скрылась из виду, но глаза остались. Они смотрели на меня со всех сторон из темноты, голодно и жадно, холодно и равнодушно, испытывающе и любопытно. Мне тут же захотелось закутаться в крылья и улететь куда подальше.

— Эта сказка будет смешная и банальная, — вещал отовсюду вкрадчивый голос, — она о власти, безумии и магических побрякушках — что, по меркам демонов, ежедневная рутина. Но ещё это сказка о любви, и вот тут уже начинается самое неожиданное.

Его голос теперь звучал внутри меня, как будто был моей частью.

— Это история колдуна, который полюбил демона. Причём. что важно понимать, именно демона, а не его маску, сублимацию или свои представления о нём. И не страстной любовью, изрядно замешанной на похоти — что как раз ладно бы, час от часу случается, сам знаешь, и более-менее привычно. Но нет, тот колдун, человек поразительно одинокий и не менее безумный, полюбил демона, как друга, как своего сына. Что по идее должно было стать для него погибелью, потому что людям нашего брата любить категорически противопоказано.

Ага. Нашего брата, значит.

Ну, одним вопросом меньше. Надо будет подумать на досуге, кто это у нас такой оригинальный.

— Собственно, этого колдуна должен был ожидать весьма неприятный конец, но тут судьба выкинула коленце: демон полюбил его в ответ… Разве это не смешно, Шаази?

— Смешно, — подтвердил я. — Только очень тупой демон станет любить человека. Это самое глупое, что можно только сделать в своей жизни!

Голубь, явно возмущённый таким тезисом, клюнул меня в рог. Звук получился на удивление громким и гулким.

— Ну да, — голос Ростовщика звучал поразительно ехидно. — Только очень тупой демон полюбит человека. Но встречаются на свете и не такие идиоты.

Ага. Ещё как встречаются.

— Я лично знаком, если что, — вторил моим мыслям Ростовщик. — Причём, что поразительно, теперь даже не с одним — хотя раньше искренне верил, что других таких на свете нет… Ладно, не о том речь сейчас. Суть в том, что Айм, о котором ты так хочешь знать, был тоже такого типа идиот. Он своего так называемого “отца” обожал. И это было совершенно взаимно. И, в целом, оправдано. Потому что его человек готов был на многое, чтобы обеспечить своему так называемому “сыну” счастье. В частности, он хотел заполучить кольцо, чтобы освободить Айма. А потом полностью переплести свои жизненные силы с его. По плану, Айму такой якорь должен был помочь остаться среди людей безо всяких контрактов, человеку — прожить столько, сколько захочет Айм, и пользоваться при необходимости демонической магией.

Звучит, как прекрасная и недостижимая сказка. Вот только…

— Но это ведь… невозможно?

— Да как тебе сказать? В теории — возможно. Тех же шаманов и жрецов вспомнить, которые были до кольца. Они ведь зачастую с духами именно дружили. Ну, либо договаривались по принципу “ты мне — я тебе”, без печатей и прочих дополнительных радостей. Да и потом такое уже реже, но всё же случалось. Так что нет, вполне возможно. Если демону удастся заполучить поработившую его игрушку, конечно. И отдать эту дрянь человеку, который пожелает его отпустить… Ну, там есть ещё парочка сопутствующих тезисов, но основные — таковы.

Я медленно покачал головой.

— То есть, нужно найти кольцо и добровольно…

— Даровать кому-то наиполнейшую власть над собой. И потом разделить эту власть на двоих. Потому что, конечно, нормальная магическая связь устанавливается только между двумя равными, которые совершили осознанное волеизъявление. Собственно, в случае демонов и демонологов это в принципе единственный шанс на настоящую свободу для обоих. И настоящее развитие. Остальные пути всегда тупиковы, даже если не кажутся таковыми. Многие свято уверены, что подчинить себе как можно больше демонов — это наивысшее достижение в магии. Но это всего лишь милое и довольно смешное заблуждение, которое всегда заводит в личный бурлящий котёл. Причём, как ни странно, ещё при жизни. Самый могущественный (и