— Каладрий, а что будет, если он тебя сожрет? Ты сказал, что он питается жизнью. А ты совсем не жизнь.

Демон не ответил, но я отчетливо почувствовал его панику. Кажется, моя догадка верна.

— Эй, монстр, хочешь что-то вкусное?

Слабость отступила, я с трудом смог подняться на ноги. Тварь смотрела на меня заинтересованно.

— Что? — прошелестела она белыми губами.

— У меня тут есть личный демон. Чистая энергия и все такое. Могу поделиться, если ты перестанешь меня жрать.

Я почувствовал запредельный ужас, исходящий от демона смерти. Мне даже стало его жалко. Впрочем, есть надежда, что монстр отравится прежде, чем уничтожит моего компаньона окончательно. В любом случае вариантов у меня нет.

Монстр принюхался, как животное, оскалил зубы, и я почувствовал, как Каладрия буквально вырывает из моей головы. Призрачный голубь завис перед пастью чудовища, из которой к нему протянулись невидимые пульсирующие нити. Демон отчаянно бил крыльями, но ему это не помогало. Несколько секунд, и Каладрий начал истончаться. Таять, словно ледяная скульптура под палящим солнцем, растворяясь в небытие.

Чудовище довольно причмокнуло и вдруг захрипело. Попыталось разорвать связавшую его с демоном призрачную нить, но тщетно: та держала крепко. Монстр судорожно заскреб пальцами по горлу и рухнул на пол.

Освободившийся Каладрий тут же юркнул обратно в мою голову и забился в самый дальний угол, буркнув:

— Предатель.

— Ну извини, — покаялся я, — другого выбора не было.

Анна зашевелилась на полу. Я подошел к вервольфу и поднял ее, помогая удержаться на ногах. Блэйд оперлась на меня и взглянула на мертвое чудовище.

— Ты убил его?

— Надеюсь, — искренне проговорил я. Почему-то я был абсолютно уверен, что проклятый монстр сдох.

— Как тебе удалось?

— Он решил сожрать Каладрия и подавился. Вот что бывает, когда тянешь в рот всякую гадость.

— Сам ты гадость, — тут же отреагировал демон. — Иуда.

Что-то изменилось вокруг. Я почувствовал, как могильный холод отступает, а жуть, которой веяло от этого места, рассеивается. Ледяная пещера смерти стремительно превращалась в самую обычную пещеру.

— Вот теперь он точно сдох, — пробормотала Анна.

Вдруг я почувствовал такое счастье, какого не испытывал, наверное, никогда. Будто бы на меня свалилось мировое господство, оргазм и миллион долларов одновременно. Мгновением позже я понял, что чувства не мои: это Каладрий в моей голове ликовал так, что радость его распространялась на пару километров вокруг.

— Чему ты так радуешься, птичка-мозгоклюйка?

— Они все умерли! — заявил демон так гордо, будто лично был к этому причастен. — Здесь все умерли.

— Вот за что я тебя люблю, Каладрий, так это за то, что тебя легко осчастливить, — умилился я. — Тогда надо быстрее уходить, пока они не начали вонять.

Только тут я понял, что наше ликование преждевременно. Монстра-то мы убили, но нужно еще и выбраться из пещеры. Кто знает, не обитает ли здесь ещё какая-нибудь дрянь.

Блэйд тронула меня за руку, взглядом указав на монстра. Лежа на полу безжизненным трупом, тот казался очень печальным.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

Я кивнул.

— Хочешь сказать, это существо когда-то было человеком?

— Похоже на то. Он говорил что-то про проклятие. Древний маг Расколотого мира, которого прокляли сородичи? Вечно жить и вечно мерзнуть, это же надо такое придумать.

— Но он все же нашел способ согреться. Хотя, похоже, он не слишком-то ему помогал.

Если бы тварь только что не пыталась нас сожрать, возможно, мне бы стало ее жалко.

— Идем отсюда, — я взял Блэйд под руку. — А то, чего доброго, нас тоже кто-нибудь проклянет.

Глава 10

— Ну и как отсюда выбираться?

Я устало вздохнул, сел и привалился к стене. Блэйд, уперев руки в бока и поджав губы, сверлила меня взглядом, как будто именно я был причиной всех наших бед.

Самым логичным выходом из пещеры было вернуться назад к порталу. Проблема состояла в том, что мы заблудились.

Пещера сделала бы честь любому лабиринту. Если бы это чудо природы увидел Минотавр, он впал бы в тяжелую депрессию. Надежда, что мы вернемся тем же путем, которым пришли, теплилась только первые пять минут, а потом нас безвозвратно поглотил лабиринт тоннелей, переходов и маленьких и больших залов, заполненных трупами. Люди и оборотни, звери и птицы, что окончательно обрели покой, валялись почти в каждом зале пещеры, словно сломанные игрушки. Были тут и существа, никогда мной не виденные, я даже не смог бы толком их описать. Чего в пещере не было, так этого какого-то намека на выход.

— Ладно, давай признаем свое поражение. Мы заблудились.

— Замечательно, — буркнула Блэйд. — Очень обнадеживает. Мы победили чудовище, но умрем здесь от голода, потому что не смогли найти выход.

— Ищи его сама, раз такая умная, — огрызнулся я. — Ладно, давай рассуждать логически. Если мы не можем найти портал, давай найдем просто банальный проход наружу.

— А ты уверен, что он здесь есть? Если древний маг, которым когда-то было чудовище, умел открывать порталы, выход ему ни к чему.

— Как-то же эта тварь выбиралась отсюда. И потом, это пещера. В пещерах, как правило, есть выход, так уж они устроены. Думаю, изначально тварь все-таки попала сюда нормальным способом, не телепортироваться же ей вслепую. Наткнулась на вход в пещеру и решила в ней поселиться. Осталось найти этот самый вход. Если его еще не завалило, конечно.

— А потом куда? Мы понятия не имеем, где находимся, даже не знаем, Расколотый мир это или еще какая-то реальность. Вдруг там снаружи живут чудовища еще хуже нашего.

— Потом будет потом, — отрезал я. — Давай решать проблемы по мере их поступления.

И мы снова принялись блуждать кругами. Блэйд периодически ворчала, отчего у меня возникало фантомное желание заглянуть в паспорт, которого у меня не было: не стоит ли там штамп о браке с вечно всем недовольной сварливой женой. Наконец, впереди показался очередной коридор, бывший значительно шире остальных. На выход он, конечно, не походил, но в наших бесплодных поисках уже достижение.

Я указал рукой вперед.

— Кажется, там что-то есть. Идем туда?

Анна кивнула.

— Идем. Все равно выбирать особо не приходится.

Коридор вывел нас в очередной зал, непохожий на все остальные. Во-первых, в нем не было трупов. А во-вторых, здесь стояло некое подобие мебели.

— Кажется, это была его комната, — проговорил я, подходя к кое-как сколоченным доскам, накрытым чьей-то шкурой. Похоже, эта штука заменяла чудовищу кровать.

Столом служила просто каменная глыба, рядом притулилась деревянная тумба, которой кто-то неумело попытался приделать спинку. Меблировка выглядела так, словно хозяин комнаты давным-давно забыл, как выглядит человеческое жилье, но смутные воспоминания у него все же остались. Я подавил проснувшееся было сочувствие к монстру.

— Знаешь, если бы я тут жила, я бы тоже свихнулась, — прокомментировала Блэйд.

— Думаю, он свихнулся гораздо раньше, чем начал жить здесь.

Я осторожно подошел к камню, заменявшему чудовищу стол. На нем лежали какие-то обветшавшие от времени книги, перья и обрывки записей на непонятном мне языке. Причем перья, судя по размеру, были грифоньи.

Я наугад открыл какую-то книгу. От старости она практически рассыпалась в руках. Взгляд уцепился за знакомые, хоть и странно написанные слова.

— Смотри, — я подозвал Анну. — Здесь что-то на русском.

Блэйд заглянула мне через плечо. Действительно, книжечка являла миру странные загогулины неизвестного языка и видоизмененные, но вполне узнаваемые русские слова напротив. Тут же было что-то на старом английском.

— Да мы раритет нашли. Кажется, это словарь.

Я некстати вспомнил улыбчивого румына и ухмыльнулся. Похоже, эта книга осталась здесь еще со старых времен, с той поры, когда между Расколотым миром и нашим свободно путешествовали. Сколько же ей лет? Тысяча, не меньше. Должно быть, она не рассыпалась в прах только потому, что в этом месте все заморожено. Ничто не живет, ничто не умирает, почти ничего не стареет.

— О, смотри, что-то знакомое. Кажется, эти закорючки я уже видел.

Я нахмурился, пытаясь припомнить, где мог сталкиваться с чужой письменностью. Точно! У Игоря в кабинете. Те самые слова «доэра эмани кладис» были продублированы как раз этой самой иномирной вязью.

— Да это же девиз школы некромантов! Доэра эмани