это… Я могу привыкнуть. Но больше, чем острые ощущения от поездки, на меня влияет близость Сергея. Мне приятно быть прижатой к его телу, и, сама того не желая, я прижимаюсь к нему еще сильнее. Жаль, что на мне шлем, я бы могла прижаться щекой к его широкой спине.

Я не знаю точно, сколько прошло времени, но точно не больше получаса, когда Сергей свернул на боковую дорогу, которая ведет немного в гору к усадьбе, виднеющейся сквозь железную ограду. Он останавливается у ворот, снимает шлем и кивает охраннику. После того как мы проезжаем, он едет еще минуту или около того и останавливается перед огромным белым особняком, окруженным аккуратно подстриженным газоном.

Сергей помогает мне слезть с мотоцикла, и мне нужно несколько секунд, чтобы привыкнуть к твердой земле под ногами.

— Все хорошо? — спрашивает он, сняв с меня шлем.

— Лучше, чем ожидала, — говорю я и ухмыляюсь.

— Значит тебе понравилось?

— Может быть.

Сергей берет прядь волос, выбившуюся из моего короткого хвоста, и поправляет ее за ухо. Он касается моей щеки ладонью и наклоняет мою голову, чтобы заглянуть мне в глаза. По телу проходит дрожь возбуждения, и я наклоняюсь вперед, не отрывая взгляда от его губ. Интересно, каково это, почувствовать, его твердые губы на своих. Охранник открывает входную дверь, возвращая меня к реальности.

— Давайте покончим с этим, — бормочу я и делаю неохотный шаг назад. Сергей убирает руку с моего лица.

— Конечно. — Он кивает и поднимается по ступенькам к двери особняка.

Мы входим в особняк и пересекаем большое фойе, затем поворачиваем налево. В самом конце длинного коридора Сергей стучит в дверь, и мы заходим в кабинет. Я изо всех сил стараюсь сохранить невозмутимое лицо и расслабленность, хотя на самом деле я — комок нервов, готовый взорваться.

Роман Петров, пахан братвы, непринужденно сидит за столом на другой стороне комнаты и следит за мной взглядом. На нем сшитая на заказ рубашка того же оттенка, что и его чернильно-черные волосы, рукава закатаны до локтей.

На его лице едва заметная улыбка, и мне не нужно пособие «Пахан для чайников», чтобы понять, что это нехороший знак.

— Сергей, — говорит он, не отрывая от меня глаз. — Я бы хотел поговорить с нашей гостьей наедине, пожалуйста

Сергей кладет руку мне на плечо.

— Ты не против?

Ага, как будто у меня есть выбор.

— Конечно, нет. — Я улыбаюсь.

Сергей кивает, затем поворачивается к Роману и показывает на него пальцем.

— Не пугай ее, — предупреждает он и уходит, закрыв за собой дверь.

Петров смотрит мне вслед, и лукавая улыбка на его лице становится чуть шире.

— Мисс Сандавал, очень приятно, наконец-то, познакомиться с вами, — произносит он. — Пожалуйста, садитесь

Мои ноги словно закованы в цемент, когда делаю несколько шагов к креслу напротив него и сажусь.

— Мистер Петров, вы хотели поговорить со мной? — спрашиваю я.

— Мне нужно, чтобы вы начали говорить.

Я вздыхаю и на секунду закрываю глаза. Никто в здравом уме не стал бы лгать лидеру русской мафии.

— Что вы хотите знать?

— Давайте начнем с того, что вы делали в партии наркотиков итальянцев?

— Это был единственный способ сбежать от Диего Риверы, — признаюсь я.

— А при чем тут Диего?

— Две недели назад он пришел в наш комплекс под предлогом обсуждения бизнеса с моим отцом. Они были партнерами в течение многих лет, так что в этом не было ничего необычного, и никто ничего не заподозрил, хотя он приехал с большим количеством людей, чем обычно. Мой отец отвел его в свой кабинет. Вскоре после этого мы услышали выстрелы.

Петров наклоняется вперед, на его лице видно удивление.

— Диего убил Мэнни? Я думал, его убила полиция.

— Это историю Диего рассказал всем.

— Я сожалею о вашем отце. Мы были не в лучших отношениях, но я уважал его.

— Спасибо.

— Итак, я полагаю, Диего решил взять на себя бизнес вашего отца.

— Да. И он решил, что люди и партнеры моего отца легче примут это, если я выйду за него замуж.

— Конечно, он так решил. Так как же вы оказались в том грузовике?

— Диего отправлял одну из девушек с грузом в качестве подарка, — говорю я. — Я заняла ее место.

Петров наклоняет голову в сторону, затем откидывается назад.

— Хорошо, допустим, я куплюсь на эту историю. Почему вы солгали, когда Сергей спросил, кто вы и что случилось?

— Вы партнеры с Диего. Если бы вы знали, кто я и что он, возможно, ищет меня, вы бы отправили меня обратно. — Я встречаюсь с ним взглядом. — Я лучше умру, чем вернусь и выйду замуж за свинью, которая убила моего отца.

— Так какой у вас был план?

— Его не было. Моей главной целью было покинуть Мексику и добраться до США. Здесь у меня есть друзья, которые помогли бы мне. Я планировала связаться с одним из партнеров моего отца, чтобы он помог мне достать документы, получить доступ к своим счетам, а затем уехать как можно дальше.

— К какому партнеру?

— Лиам О'Нил.

— Я не думаю, что просить Лиама О'Нила о помощи — хорошая идея, мисс Сандовал.

— Почему?

— Потому что, по моим данным, Лиам и Диего начали работать вместе.

Я про себя выругалась. Мой план по получению документов провалился. Что же мне теперь делать?

Петров смотрит на меня сузившимися глазами, вероятно, размышляя, какого черта ему со мной делать.

— У меня есть к вам предложение, — говорит он наконец.

— Что за предложение?

— Мне в кое в чем нужна помощь. Вы поможете мне, а я достану вам документы и все остальное, что вам нужно, и прослежу, чтобы Диего никогда вас не нашел.

— А если я откажусь?

— Я завяжу на вас бантик и отправлю обратно в Мексику.

— Значит, вы меня шантажируете?

— Ага. В прошлом это отлично сработало. — Он улыбается. — Я шантажировал свою жену, чтобы она вышла за меня замуж. Дважды.

Бедная женщина. Он, наверное, держит ее где-то связанной в комнате в доме. Ублюдок.

— Что вам нужно от меня?

— Ничего особенного. — Он пожимает плечами. — Просто оставайтесь там, где находитесь, в течение следующих нескольких месяцев. Пусть будет шесть месяцев — это мой любимый период шантажа.

Я пристально смотрю на него.

— Извините, я не понимаю.

— Мне нужно, чтобы вы остались с Сергеем и продолжали делать то, что делали до сих пор.

— Я не делала ничего, кроме как спала, ела и бродила по дому.

— Вот. — Петров улыбается. — Звучит несложно, правда? Думайте об этом как об импровизированном отпуске.

— Это