– Мне сказали, что из больницы тебя забрал какой-то парень, – говорит он.

– Мгм, – отделываюсь коротким мычанием, чтобы он понял, я не хочу продолжать эту тему, но Максу плевать на мою реакцию.

– Твой парень?

– Нет.

– Но хочет им быть?

Я смотрю на него, вопросительно приподняв бровь. Ну же, пойми уже, что мы не друзья, чтобы ты задавал такие вопросы. Но, похоже, у него, как и у многих танцоров, отсутствует понятие личных границ в отношении своей партнерши. Иногда складывается впечатление, что парни, сделав с девушкой пару поддержек, как будто поставили на ней свое клеймо. И плевать им, что партнерша все это чувствует иначе.

– К чему этот допрос? – решаю поставить вопрос грубо, чтобы немного осадить его.

– Это не допрос, ты что? – смеется он и неловко мнется, а потом прячет лицо за большой чашкой кофе.

– Прости, но я не люблю посвящать окружающих в свою личную жизнь.

Пусть думает, что с Демоном меня что-то связывает. Возможно, самого Макса это будет останавливать. Арсена же немного притормозило. Он хороший парень, но ни разу, когда Демон был рядом, не защитил меня. Я поставила на нем клеймо “слабак”, и теперь иначе его воспринимать не могу.

Я давно уже усвоила, что мне нужен рядом сильный мужчина. Такой, как папа. Потому что такого, каких таскала мама к нам домой, я точно не хочу. Она помыкала ими, как щенками. Дрессировала и лишала сладкого за каждую провинность. И уже через неделю они танцевали перед ней на задних лапках. Только повзрослев, я начала подозревать, что она имела в виду под “сладким”, но даже не хочу об этом думать. Мне противно.

А папа совсем другой. Рядом с ним хочется быть девочкой и дать ему возможность решать все сложные вопросы. И мужчина у меня должен быть таким же.

Почему-то сразу подумалось про Демона и то, какой он… конкретный. Для него не существует отказов. Он просто берет и делает то, что считает нужным. Ему было плевать на мое сопротивление, когда он привез меня из больницы. Я могла сто раз сказать, что не нуждаюсь в его помощи, чтобы дойти до квартиры, и он бы просто не обратил на это внимания. Мы ведь оба понимали, что я нуждалась в помощи, и он оказал ее. И с магазином тоже. Я брала мало продуктов, потому что рассчитывала, что сама буду поднимать их наверх, а в итоге что вышло?

Ой, нет. Надо тормозить эти мысли. Так недолго и очароваться. А мне такой парень не подходит. Грубый, резкий, давящий, с увеличенным ЧСВ. Я лучше выберу сильного, но спокойного. Безопасного. Перевожу взгляд на Макса. Нет, тоже не он. В общем, не все те, кто меня окружают.

И снова кажется, что губы пульсируют, когда я вспоминаю грубоватый, но такой возбуждающий поцелуй Демона.

После наших посиделок Макс подвозит меня к подъезду.

– Помочь тебе подняться? – спрашивает он, поддержав меня, когда я выхожу из машины.

– Спасибо, справлюсь. – Он подает мне костыли, и я снова благодарю его.

Не могу понять, отчего по телу пробегает холодок. Да, на улице действительно испортилась погода, но не настолько, чтобы я замерзла. Перевожу взгляд влево, и мне становится еще неуютнее. Через одну машину от автомобиля Макса стоит припаркованный монстр Демона, и сам владелец, как всегда, сидит на капоте, подняв одну ногу на бампер. Какой же он краси… агрессивный, я хотела сказать.

Глава 18

Ангел

– Если хочешь, послезавтра могу забрать тебя на тренировку, – говорит Макс, не замечая, как Демон, оттолкнувшись от машины, медленно двигается в нашу сторону. У него угрожающий вид, и я начинаю волноваться за Макса. Кто знает, на что способен Дима?

– Эм-м-м… спасибо, я с Агатой приеду. Или с водителем.

– А, ну ладно, – трет он затылок, глядя на меня. – Ну пока тогда?

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, но дергается, когда за его спиной раздается резкое:

– Ангел!

Мы с Максом поворачиваем головы и смотрим на Демона. Желваки на его челюсти выразительно играют, когда он сверлит взглядом Макса. Подходит ко мне и, по-собственнически притянув за талию, резко целует. Я опять теряюсь и даже позволяю Демону этот демонстративный акт собственничества, хоть он и не имеет на него права.

– Привет, – он кривовато ухмыляется, отстранившись.

– А ты кто? – спрашивает Макс.

– А кто я, Ангел? – спрашивает Дима, вопросительно глядя на меня.

– Мы… э-э-э… учимся в одном университете, – тяну неуверенно.

В голове туман, а мозг, кажется, превратился в вату от одного касания губ. Грубоватого и в то же время нежного. Настойчивого и собственнического. Как же теперь выбросить из головы этот его жест?

– Да, учимся, – с ухмылкой кивает Демон, крепче сжимая мою талию. – Тебе, наверное, пора, – говорит он Максу. – Дальше я сам.

– Геля, я поеду? Или…

– Езжай. Спасибо, что подвез. И за кофе тоже.

– Всегда пожалуйста, – хмуро отвечает Макс, косясь на Демона. – Созвонимся позже.

– Ладно.

– Это вряд ли, – тихо говорит Дима.

Мы стоим молча, пока Макс садится в свою машину и отъезжает, а потом меня словно током шарахает. Я отталкиваю его и сама делаю шаг назад, даже не заметив, что наступила на больную ногу.

– Тише ты, тротуар мокрый, – предостерегает он меня, а я резко поднимаю ногу, чтобы не промочить носок. Дима склоняет голову набок, рассматривая меня.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты сбежала от меня.

– Побег задумывался как подсказка о том, что я не хочу тебя видеть.

– Ангел, не беси. С чего тебе не хотеть? Или тебе не понравилось, как я поцеловал тебя?

– Не понравилось, – вру, чтобы остановить его.

– Правда? – Он мне не верит, именно поэтому на его лице эта самодовольная ухмылка.

– Правда, – отвечаю, задрав подбородок.

– Так давай покажу тебе, как еще я умею.

– Стоять! – резко произношу я и поднимаю ладонь, когда он дергается, чтобы подойти ко мне. Улыбка Демона становится шире. Плотоядная – вот как бы я назвала ее. – Что ты хочешь?

– Пригласить тебя на вечеринку у бассейна завтра. Последние теплые дни, надо пользоваться.

От одной мысли о близости к водоему мне становится плохо и дыхание перехватывает. Медленно качаю головой.

– Я не пойду.

– Давай, отважный Ангел, – подбивает он меня. – Обещаю, будет весело.

Да уж, особенно если я свалюсь в бассейн. Повеселятся все, кроме меня.

– Нет.

Демон снова склоняет голову набок и, задумчиво изучая мое лицо, трет нижнюю