– Разве я не заслужил? Своей помощью. О, – подскакиваю и двигаюсь к пакетам, – помогу тебе разобрать продукты. Тебе, наверное, надо присесть. Занимай место на диване, а я сделаю нам чай.

– Ты не обнаглел?

– Я всегда такой, крошка, – подмигиваю ей. – Привыкай.

Слышу, как Геля рычит, поскакав куда-то из кухни, и наконец позволяю себе полноценно улыбнуться. Когда злится, она еще прекраснее. Мне даже кажется, у нее волосы на голове шевелятся, едва Ангел впадает в ярость.

Кручусь по кухне, быстро сориентировавшись, что к чему. Ставлю чайник, вынимаю продукты из пакетов. Скоропортящиеся убираю в холодильник, все остальное лежит на столе в ожидании хозяйки квартиры. Готовлю нам чай и несу его на столик у дивана. Ангелу, наверное, надо отдыхать побольше, а моя задача создать ей для этого условия.

Блядь, скажи кому-то, что я тут готовлю чай и создаю условия для девчонки, засмеют и, уверен, уже завтра в моей тачке появится пушистый розовый чехол для руля.

Падаю на диван, разглядывая жилище Ангела, и тут она запрыгивает в гостиную. Глядя на нее, я забываю, как дышать. Белые леггинсы, обтягивающие просто нереальные стройные ножки. Белая кофта, прикрывающая верхнюю часть бедер, спущена на одно плечо, на котором покоится белая лямка то ли майки, то ли лифчика. И такая она в этом наряде… как зефир. Наверняка вкусная и сладкая. Попробовать бы.

Сглатываю слюну и с трудом отрываю от нее взгляд. Киваю на столик.

– Чай готов.

Ангелина ставит руки в боки и пялится на меня суровым взглядом. Так и кончить недолго, если она будет смотреть на меня как сейчас.

– Выпьешь чай и уезжай, – командует она.

– Конечно, – киваю с улыбкой. – Детские фотографии покажешь?

Ее слегка передергивает, и улыбка стекает с моего лица. Это что сейчас была за скорбная гримаса? Нелегкое детство? Страшные фотографии? Теперь я еще сильнее хочу их посмотреть.

Оставив мой вопрос без ответа, Ангел приземляет свою очаровательную попку на диван и пытается вытянуть ногу. Я вижу, как ее лицо перекашивает, судя по всему, от боли, и, отодвинувшись, – чего совсем не хочу делать – даю ей возможность забросить ноги на диван. Подкладываю под больную лодыжку подушку, и Геля, слегка прикрыв глаза, медленно выдыхает.

Не могу отвести от нее взгляд. Он как будто приклеился к ней и никак не желает сместиться. Обвожу губы с капризным изгибом и невольно облизываю свои, подыхая от желания попробовать ее на вкус.

Ангел права. Мне надо сваливать, иначе я начну делать то, что она наверняка мне запретит.

Но я, растягивая пытку, медленно пью чай и пялюсь на Гелю. Она смотрит на меня в ответ. Не плотоядно пожирает взглядом, как этоя делаю с ней я, а смотрит так, будто ждет, пока я свалю, и ей не терпится остаться дома одной. Наверняка так и есть, и мне доставляет какое-то садистское удовольствие драконить ее.

– Ты допил чай? – спрашивает она, стоит мне отнять чашку от губ.

– Не-а, – отвечаю и демонстрирую, что чашка наполовину полная.

– М-м-м, – тянет она и отворачивается, чтобы взять пульт и включить телевизор. Там идет какое-то танцевальное шоу.

– Класс, люблю такое смотреть, – устраиваюсь на диване поудобнее, с удовольствием чувствуя, как в мою сторону летит зрительная стрела. Да, мой Ангел, будем играть.

– Думаю, тебе все же пора, – говорит она, выключая телевизор. Жадина, не дает даже посмотреть на красивых танцующих девочек.

– Нет.

– Разве у тебя нет никаких важных дел?

– Ни одного важнее тебя, – подмигиваю ей. – Расскажи о себе. Кто твоя семья? Ты одна живешь? Или сейчас будем знакомиться с родителями?

– Еще чего не хватало. Кто ты мне, чтобы я знакомила тебя с семьей? – фыркает она.

Знаком я с твоей семьей. Не со всей, но твоих братьев и отца хорошо знаю.

– Не знаю, может, будущий избранник?

Геля кривится, словно съела лимон. Пренебрежение? Ух ты, новое чувство. Бесит, но я в слишком хорошем настроении, чтобы сейчас повестись на это.

– Вряд ли. Точнее, сто процентов нет.

– Не торопись с выводами, Ангел. Я, как только тебя увидел, был сражен наповал твоей красотой. И твой строптивый характер мне тоже зашел. Так что все сходится.

– Клоун, – говорит Геля, и это лупит по самолюбию.

Но я не успеваю ничего ей ответить, как звонит мой телефон. Матвей, мой старший брат. Не могу не ответить, таков принцип у каждого члена нашей семьи. Слишком уж… нестабильный бизнес у нашего отца.

Встаю с дивана и отвечаю на звонок, глядя в окно.

– Говори.

– Какого хуя ты даешь мой номер всяким сучкам?

– Не понял?

– Кто такая Агата?

Бросаю взгляд на Ангела, поймав ее на разглядывании. Подмигиваю, а она, покраснев, отводит взгляд.

– Знаю такую. Но номер твой я никому не давал.

– Она так сказала.

– Мало ли что тебе телки заливают. Я тут при чем?

– Ладно. Бывай, – коротко прощается брат и отключается.

Пожав плечами, разворачиваюсь, наталкиваясь на свирепый взгляд Ангелины. Она стоит возле дивана, снова воинственно поставив руки на талию. Блядь, теперь хочу еще сильнее. Ну что за девочка? Никакой пощады моему члену. Он не успевает падать, как она делает что-то, отчего он снова дергается.

– Тебе точно пора, – высекает ледяным тоном.

– Ангел…

– Телок своих будешь называть ангелами!  – цедит.

– Ревнуешь?

– Бесишь, – резко отвечает она. – Если ты считаешь, что девушек можно называть телками, то чай, который ты выпил, был последним.

– Тебя пенит из-за телок, что ли?

– Пенит! Из-за телок! Послушай, как ты разговариваешь! Думаешь, ты мне пара? Босяк какой-то!

Меня перекашивает от злобы. Это она сейчас так сказала, что я ее недостоин? Есть у меня пара слов для нее, но пока рано раскрывать карты.

– Ты не охерела? – пытаюсь поставить ее на место привычным способом.

Ангел на пару секунд теряется, а потом я вижу, как она закипает еще сильнее. Сейчас дым из ушей повалит. Но меня это ни хрена не забавляет. Кем она себя возомнила?!

– Проваливай! – рявкает она, а потом резко проводит рукой по своим волосам, и несколько прядей вырывается из косы и встают торчком.

Такая милая и горячая, как могла бы выглядеть после секса.

Фурия. Валькирия. Хочу.

Иду на выход, но не обходя диван, а так, чтобы протиснуться мимо Ангелины. Из-за ноги она не успевает сориентироваться и быстро отодвинуться, поэтому я беру ее за локти и трусь о нее всеми частями тела, которыми достаю. Она шумно втягивает воздух носом и перестает дышать, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

Чувствуешь это, Ангел? И я чувствую.