Покидая Лэйси, я знал, что это была последняя крупная операция целевой группы. На следующий день я был единственным детективом, назначенным на полную рабочую смену. Все записи – тысячи бумаг – были перемещены из отдела тяжких преступлений, где работала целевая группа, в небольшое пространство между этажами здания суда.

Это пространство, которое мы называли 1-А, было вытянутой комнатой без окон 8 футов в ширину и 25 в длину. Когда-то она называлась «Комнатой Банди» и во время расследования все стены были увешаны картами, фотографиями и диаграммами, относящихся к этому делу. Когда я поднялся, она была пуста, за исключением полудюжины старых деревянных столов и парой шкафов с кодовыми замками. Я занял самый дальний стол и завалил себя кучей документов, которые нужно было обработать.

Наряду с бумажной работой я продолжал отслеживать дела пропавших без вести, периодически вёл наблюдение за Мелвином (в этом мне помогали другие полицейские), и разбирался с информацией, поступавшей от наших источников и других юрисдикций.

Волна информации, поступившей после выпуска бюллетеней о деле Грин-Ривер, погрузила нас в мир страданий, извращений и смерти. По всему Западному побережью хищники убивали проституток, беглецов из дома и молодых девушек, которым просто не повезло встретиться не с теми мужчинами. Например, в Сан-Франциско было найдено два тела с предметами, вставленными во влагалища, как это делал «Убийца с Грин-Ривер», оставив камни в двух своих жертвах. В Британской Колумбии были найдены три задушенные женщины и тело одной было сокрыто в реке в Ричмонде, как и в случае с телами, найденными 15 августа.

Если подобных сводок не достаточно, чтобы почувствовать, что мир был опасным местом для беззащитных, нужно было всего лишь пролистать расшифровки десятков допросы, проведённых нами с подозреваемыми и свидетелями. Тут можно было найти изнасилования, детскую порнографию, избиения плачущих младенцев, похищения и садизм. После оглашения информации о деле Грин-Ривер, далеко не один насильник упомянул об этих убийствах во время нападений на свои жертвы.

С учётом страданий, которым подвергались девушки и дети, легко можно было сделать вывод, что на земле разверзся ад, и в нём верховодили психопаты, маскировавшиеся под порядочных мужчин среднего класса. Естественно, после просмотра всех сводок, меня не покидала мысль, что все молодые девушки должны быть защищены и предупреждены об опасности. Мои собственные дочери учились в средних классах, и я уже был довольно опытным родителем. Но не подлежало сомнению: с началом дела Грин-Ривер, я стал сверхбдительным отцом и буду таким до конца своих дней.

Глава 6

Остановка

Осень перешла в зиму 1982-83 годов, а я продолжал разбираться с горами информации, собранной целевой группой и готовил досье Мелвина Фостера для прокурора. После месяцев в целевой группе со всем штатом и активностью, я чувствовал себя странно, работая в одиночестве на этаже 1-А. Но я был не единственным сотрудником Службы шерифа, кто чувствовал себя «дрейфующим». В декабре ушёл в отставку шериф Винкоски, оставив после себя пустоту. Новый шериф Верн Томас перехватил штурвал только через четыре месяца.

Оставаясь верным себе, Мелвин продолжал вести себя так, что было бы странно обращать внимание на других подозреваемых, кроме него. Он связался с генеральным прокурором, чтобы меня сняли с дела и неоднократно звонил в Службу шерифа выразить своё недовольство по поводу скорости работы криминальной лаборатории. Он часто останавливался и вступал в диалог с офицерами наблюдения. Однажды он появился на месте преступления в сельской местности, где помощники шерифа и детективы округа Тёрстон разбирались с телом пожилого мужчины. Мы так и не выяснили, как он узнал, что в столь отдалённом месте было найдено тело и полиция проводила там работу.

Не довольствуясь контактами с правоохранительными органами, в феврале 1983 года Мелвин появился на местном телешоу под названием «Таун Митинг» пожаловаться, какой сложной была его жизнь с тех пор, как он стал известным подозреваемым. Он не упомянул, что в начале сам же и пошёл в СМИ; и не сказал ни слова о том, как раз за разом вовлекал себя в расследование. После показа мы услышали, что он связался с Ф. Ли Бейли[10] для участия в его телепрограмме, где готов был пройти тест на полиграфе перед аудиторией национального масштаба.

Странного поведения и странных поступков можно ожидать в делах о серийных убийствах, и я вдоволь имел дело и с тем и другим. Одна гражданка, хотевшая принести пользу, позвонила рассказать об известном ей человеке, настолько сильно ненавидящим зелёный цвет, что он убил одну из жертв, потому что она была одета в зелёное и скинул её тело в Грин-Ривер из-за названия реки. Я заверил её, что ни одна найденная жертва не была в зелёном и поблагодарил за беспокойство.

Я больше никогда не слышал о леди, озабоченной зелёным цветом, но неоднократно беседовал с женщиной средних лет по имени Барбара Кьюбик-Паттен, которая была зациклена на убийствах Грин-Ривер, называя себя частным детективом и экстрасенсом. На самом деле она была одной из тех, кто часто крутится возле места преступления, вмешиваясь в ход расследования из неуёмного любопытства или чувства собственной важности.

В одном разговоре за другим Кьюбик-Паттен предупреждала меня о серьёзной опасности. Она сказала, у неё было экстрасенсорное видение, в котором я был убит, сидя в зелёном – опять этот цвет – автомобиле. Она сказала, что убийства Грин-Ривер не имеют ничего общего с проституцией и, что благодаря её экстрасенсорным способностям она заранее знала об убийстве Опал Миллс.

Ничто из сказанного Барбарой Кьюбик-Паттен не заставило меня поверить в её сверхъестественные способности. Однако, она завязала отношения с Мелвином Фостером и после каждой встречи пересказывала мне всё, что он ей говорил. По её утверждению, на одной из встреч он сказал, что жертв «Убийцы с Грин-Ривер» было бы легче контролировать, если бы он нападал на них сзади и выкручивал руки. Это причиняет столько боли, что любой становится покорным. Этот рассказ привлёк моё внимание, потому что одно из свидетельств в случае с Коффилд, которое мы намеренно скрывали от общественности, заключалось в том, что перед смертью она пережила перелом руки.

К сожалению, от Барбары не всегда была польза. Она создавала у людей впечатление работы в Службе шерифа, что было неправдой и не всегда проявляла благоразумие. Это стало ясно, когда она сказала что-то такое, что заставило меня думать, будто Мелвин узнал мой