— Все законно, начальник, — небрежно скривился мужчина.

— Что законно? Людей похищать?

Увы, но частные охранные предприятия законом не запрещены, а это, считай, военизированные предприятия со своими приоритетами, правилами, дисциплиной и вооружением. И особым подразделением с отмороженными головорезами. И чуть ли не за каждым таким предприятием стоит криминал. У Борщевика «Легат», у братьев Лазаревых наверняка своя силовая структура. Комбинат огромный, для охраны требуется большой штат. Надо с этим делом разбираться, раскладывать по полочкам, вести учет.

— Каких людей?

— Костарева Эдуарда Павловича.

— Не знаю такого.

— Он как узнал, что вы собираетесь его убить, так сразу все рассказал. Да и ребята мои видели, как вы его похитили… Так, Горького, дом тридцать шесть. — Артем заглянул в свои записи. — Правильно?

— Что правильно? Не знаю никакого Костарева. И на Горького мы не были.

— И в поселке Весеннем тоже?

— Что мы там забыли?

— И там вас видели, и на Горького. И как Костарева похитили, видели. Да и заявление потерпевшего есть. — Малахов поднял лежащую на столе папку и тут же небрежно ее бросил. — Заявление, протокол допроса…

— Не знаю ничего!

— И знать не хочешь?

— Нет!

— А если Костарев Грамаря уже сдал? Что с тобой будет, Гринякин? И с тобой, и с твоими дружками.

— Ничего не понимаю.

— И Грамаря не знаешь?

— Ну, слышал.

— Он вашей охранной фирмой командует?

— Нет.

— Или ты просто приписан к этой фирме, а служишь ему напрямую.

— Не понял, о чем это ты, начальник?

— Служишь Грамарю?

— Нет.

— С тобой все ясно. Дело будем заводить на вас, гражданин Гринякин. По факту похищения гражданина Костарева. Группа лиц по предварительному сговору — это до двенадцати лет лишения свободы.

— Сколько? — не сдержал эмоций бандит.

— А там еще какие-то факты из вашей многострадальной биографии вскроются. Возможно, причастность к убийству гражданина Драбова.

— Понятия не имею, кто такой!

— Ну все, можешь идти. В камеру.

— Мне не могут дать двенадцать лет! — мотнул головой Гринякин.

— Могут, еще как могут, — жестко сказал Малахов.

Привыкли местные отморозки к бандитской вольнице, что хотят, то и делают, даже полицейское начальство им не указ. Земский, Хохлатов, Чиркин, возможно, Долгачев… Не хотел бы Артем пополнить этот скорбный список, но все возможно. Только если ему суждено сгинуть, уйдет он не с пустыми руками. Доберется он до Грамаря, а возможно, и до самого Борщевика. Это не так уж и трудно, если работать от души, без страха и упрека. Как это делают его ребята. И Костарева взяли, раскрутили, и его похитителей. Огромную работу они проделали, Артем отпустил их домой, пусть отдыхают. А он останется в отделе. Нельзя ему отсюда уходить, пока майор Штанов, можно сказать, на задании. Люба подъехать должна. Переживает она за мужа, поэтому держит руку на пульсе событий.

— Зря ты это затеял, начальник! — скривился бандит.

— Угрожаешь? — улыбнулся Малахов. — Ну, давай!

— Мы ведь нормально живем, никого не трогаем. Спокойно дела делаем, а ты лезешь. — Гринякин замолчал, как будто сделал паузу, но продолжать не стал, Малахову пришлось вытягивать из него слова.

— Ну, чего ты замолчал, давай, говори, дальше угрожай!

— А что угрожать, ты сам все понимаешь!

— Что я понимаю?

— Ну, что не держатся здесь такие, как ты, начальники.

— Убивают их?

— Да нет… — ухмыльнулся Гринякин.

— Убивают. Но ты меня не напугал.

— Смелый?

— Сильный.

— Да ну! — Гринякин цокнул языком, окинув Малахова оценивающим взглядом.

Вроде и неслабо выглядит начальник, и брутальный, и атлетического телосложения, но, как говорится, и не таких видали.

— Не веришь?

— Да мне-то что с того, верю я или не верю.

— Ну, можешь прямо сейчас домой отправиться.

— Это как?

— Через спортзал.

— В каком это смысле?

— В кулачном бою схлестнемся. Наденем перчатки, разомнемся. Твоя возьмет — домой пойдешь. Если моя возьмет, расскажешь мне, зачем вам Костарев нужен.

— Ты это серьезно?

Артем нисколько не шутил. Он бы с удовольствием сейчас размялся. А спортзал хоть и небольшой, зато совсем рядом, в подвал спуститься надо. В нем целых два помещения, в одном силовые снаряды, в другом борцовский ковер.

— Назвать слово, которое начинается с двойной «эс»?

— Да я не ссу… Просто за тебя переживаю!

— А вдруг проиграешь? Вдруг что-нибудь мне расскажешь. Это ведь ты против Грамаря пойдешь.

— Да я-то не проиграю… Просто мне за мента впаять могут.

— С-страшно?

— Ну, хорошо!.. Бокс! Кикбоксинг!

— Мне больше нравится без правил. Но, поскольку ты под стражей, давай просто бокс.

— Можно и без правил! — расправил плечи Гринякин.

— Бокс. Просто бокс, — качнул головой Малахов.

Во-первых, в спортзале он видел только боксерские перчатки, а во-вторых, как можно проводить бой без правил без судьи? Он же представитель закона, ему нельзя безобразничать. А бокс… Бокс — это безобидная мужская забава. Можно и без судейства.

Ключ от спортзала находился в дежурной части. Малахов не стал ничего объяснять, хотя по большому счету шел на должностное правонарушение. Но так и должность у него непростая, никто не хочет ее занимать, потому что могут убить бандиты. А раз так, то с бандитами особый разговор, а кому что не нравится, есть прокуратура, пусть обращаются.

Впрочем, надолго в спортзале он задерживаться не собирался. Снял китель, рубашку, остался в одной майке. И Гринякин разделся только до пояса.

Разделись, разулись, зачехлили руки, вышли на центр ковра.

— Командуй! — предложил Артем.

— Начали! — кивнул Гринякин.

И тут же пропустил мощнейший джеб в подбородок. И стойку он принял, и маятник запустил, но тем не менее зевнул. И сел на задницу.

— Это не считается! — усмехнулся Малахов.

— Нет, конечно! — поднимаясь, мотнул головой бандит.

— Командуй!

— Может, ты?

— На счет раз!.. Раз!

И снова Артем оказался быстрее. Всего лишь один удар, и Гринякин снова на полу. Поднимаясь, он с удивлением смотрел на соперника. Удивлялся и не понимал. Действительно, это же бокс, а не ковбойская дуэль. Бокс — это удары, уходы, нырки. Одиночные удары, «двойки», «тройки»… А тут с первого раза и чуть ли не нокаут.

— А это уже считается! — Малахов подмигнул сопернику.

— Может, сначала начнем, а потом на сближение? — спросил Гринякин.

— Можно и так.

— Я команду или вы?

Артем усмехнулся. Ну вот, Гринякин уже на «вы» перешел. Хороший знак. Неплохо бы ускорить процесс перевоспитания.

— Начали!

На сближение Гринякин шел в движении — в полной готовности ударить и тут же уйти от удара. И ударил… одновременно с соперником. Но Малахов остался на ногах, а Гринякин снова оказался на полу. И снова после первого же удара.

Бандит поднялся сразу, но взгляд плыл, выражение лица потерянное.