Она вернулась в зал ожидания и приготовилась провести здесь остаток дня, потому что собеседования тянулись крайне медленно. Когда подошла ее очередь, с волнением ей более или менее удалось справиться. Хотелось просто выложиться по полной и победить, потому что постепенно пришло ощущение уверенности и понимания, что она справится. Даже на миг в очередной раз представила себе, как приятно будет поделиться с Лукой своим успехом… Но… Об этом потом.

— Пожалуйста, представьтесь. Расскажите о себе, — пробубнил ей в наушник, закрепленный в ухе, мрачный и хриплый женский голос, когда она уже стояла у стойки перед несколькими телекамерами. Съемочная группа сидела в какой-то другой комнате, поэтому она чувствовала себя словно лабораторная мышка под колпаком у ученых.

— Здравствуйте. Меня зовут Кристина Рогожина. Мне двадцать шесть лет. Окончила Венский университет по двум специальностям — «журналистика и коммуникация» и «экономика». После этого работала несколько лет корреспондентом российского информагентства в Австрии. — Кажется, голос ее не подвел, да и держаться удавалось вполне уравновешенно.

— С чего вдруг решили прийти на телевидение, да еще ведущей? Или не справляетесь сейчас на своем месте? — с довольно противным скепсисом в голосе проговорили в наушнике.

— Как раз справляюсь весьма неплохо, поэтому почувствовала некоторый застой и решила, что нужно продвигаться дальше. Почему бы не использовать накопленный опыт в качестве ведущей? К тому же сейчас у меня слишком много работы с текстом и сбором информации, и хотелось бы в нее добавить больше общения с людьми.

— Думаете, ваш опыт здесь пригодится? — неприветливая девушка в микрофоне вновь умудрилась простой вопрос превратить в вызов.

— По тем сведениям, что я имею о новом проекте, мои знания должны пригодиться в общении с гостями шоу. Чтобы общение было интересным.

— Надеетесь сами покрасоваться перед камерой?

Вот это уже прозвучало даже глупо, не просто неприлично.

— Вовсе нет… Я… — начала оправдываться Кристина, но ее грубо перебили.

— В студии гость будет на первом месте, а не вы. Так что прошу принять к сведению. Ваши амбиции придется задвинуть на задний план. Здесь блистать будете не вы.

Внутри вскипело негодование, но девушка его подавила.

— Хорошо. Поняла, — лишь ответила невозмутимо и кивнула.

— Смотрите в камеру номер один, — продолжил командовать вечно чем-то недовольный голос. — Распрямите спину. Голову чуть выше. Поприветствуйте телезрителей, представьтесь. «Сегодня с вами на Прайм ТВ…» и так далее… Потом читайте текст с суфлера, пока он не остановится.

Кристина начала читать, почти не понимая, о чем он, от волнения. Поначалу она смогла взять волнение под контроль, но довольно жесткое интервью сбило ее с ритма. Она чувствовала, что паникует. В ухе вновь зарычал неприятный женский голос за кадром.

— Хватит. Теперь перескажите своими словами, что прочитали. У вас две минуты. Время пошло.

Мысли спутались. Что-то она, безусловно, пересказала, но девушка, как уже и предвиделось, опять осталась недовольна.

— Класс… — пробурчала она. — Кто только что рассказывал о двух высших образованиях? Может, вам проще по-немецки общаться? Вы точно претендуете на прямой эфир?

Кристина заставила себя сдержанно и невозмутимо натянуть губы в улыбке.

— Точно претендую и русский знаю не хуже немецкого, как и английский, — без запинки заметила она.

В наушнике раздался раздраженный вздох с присвистом.

— Ладно, — протянул тот же голос с одолжением. — Тогда пошутите.

— В смысле? — не сразу вникла она.

— Так вы все-таки понимаете по-русски или как? Знаете, что такое «шутить»?

Кристина пожала плечами, делая вид, что ее это совершенно не задело.

— Рассказать анекдот?

— Это уж как сумеете. Только время не тяните.

Она тихонько вздохнула, чтобы погасить вспышку гнева, и вновь улыбнулась в камеру.

— Я просто думала, что у вас кастинг на ведущего бизнес-шоу, а не на стэндап-комиков, но вообще охотно. — Девушка небрежно повела плечом.

— Скажите, а сколько стоит вон тот зелененький попугай? — начала она, пытаясь быть в меру артистичной.

— 500 Евро.

— Ой, а почему так дорого?

— Он разговаривает на английском, французском, испанском и переводит с русского на немецкий.

— А… Ну ладно. А вон тот синенький?

— 800.

— Ой, а почему он дороже?

— Он умеет говорить на тех же языках, что и первый, но еще и пишет стихи на иврите и поет на суахили[4].

— Да-а?!.. Ну а вон тот, побольше, красный, в углу?

— 1.500.

— Ничего себе деньги! Но на каких же тогда языках он говорит?

— Вообще-то он ничего не умеет, но эти двое называют его боссом…»

— Анекдот старый, как моя бабушка… — как всегда уныло проворчал женский голос.

— У вашей прабабушки, по крайней мере, было чувство юмора. А анекдот как раз в тему.

Кристина в очередной раз мило улыбнулась в камеру.

— С вами была Кристина Рогожина. Всего хорошего. Приятных выходных, — закончила она, встала с места и, не дожидаясь разрешения, прошла к выходу. Конечно, никто не пытался ее остановить, но она и не рассчитывала ни на что подобное, потому что теперь чувствовала себя выжатой, как лимон. Похоже, отсюда все выходили в таком же состоянии. Может, все это проверка на стрессоустойчивость? Остается только надеяться, что на работе стресс не будут создавать намеренно на пустом месте такие вот вечно недовольные всем ведьмы…

Пока она пила очередную порцию кофе, ей вдруг позвонил Лука. Глядя на его входящий, она почему-то так и не решилась поднять трубку. Не хотела с ним говорить, не была готова… не сейчас… Каждый разговор с ним — как противостояние и борьба с собой и с ним одновременно, а у нее не осталось на это сил. Вдруг стало ужасно тоскливо, захотелось назад, в Вену, где все было так просто и понятно… хотя она прекрасно понимала, что и там у нее уже не получится оставаться долго… Журналисты информагентств часто меняют города, страны, а иногда и континенты… В этом смысл их профессии… так они становятся профессионалами… Это означало — постоянно рвать старые связи и находить новые. Бесконечный круговорот среди полузнакомых людей, чужих стран, чужих языков и при этом миллион «друзей» в контактах телефона и соцсетях, которых ты помнишь лишь поверхностно. Жизнь кипела, конечно, но хотела ли этого она?