Ладон посмотрел на меня огненными плошками и сказал:

— Ты должна будешь спасти того, кто тебя спас.

— Его? — ахнула я, чуть не ляпнув про Вёлвинда.

— Как бы он ни назывался и как бы ни выглядел. Ты поможешь ему. И мир изменится так, как ему уже пора измениться.

— Изменится? Это значит, что я помогу и моим девочкам? — обрадовалась я.

Ладон промолчал и даже отвернул морду к горам. Я перепрыгнула через кротовью нору и, пробежав с десяток шагов, снова встала прямо пред драконьи очи.

— Но как я его обнаружу? — настойчиво продолжила я. — Мне запрещено расспрашивать о нём под страхом магической клятвы!

— Узнаешь. Он где-то рядом.

Джестер приближался, продолжая бежать сквозь травы высотой в пояс. Явно запыхался, с прилипшими ко лбу волосами.

— Совсем рядом? — хитро улыбнулась я.

— Облысеешь, — так же хитро, будто дразня меня, оскалился дракон.

Я инстинктивно коснулась макушки. Волосы были на месте.

— Но как же я смогу помочь, если не знаю, кто он?! — в отчаянии всплеснула я руками.

— Урок первый: всё что должно произойти, произойдёт. И не важно, хочешь ты того или не хочешь.

— Но…

— Урок второй: не перебивай драконов.

— Простите…

— Жизнь идёт, и никто от неё не спасётся. Главное, смотри широко, чувствуй глубоко и слушай внимательно.

— Хорошо, буду. Но, как я понимаю, спасать придётся всех, кто под руку попадётся. А там разберёмся. Так?

Дракон раскатисто захохотал, да так, что приближающегося Джестера сдуло метров на двадцать обратно.

— Задание на дом, — заявил Ладон. — Приручи виверну. Пока не приручишь, не приходи.

Джестер сделал рывок и преодолел пространство большими прыжками. Значит, разговор закончен. Но я всё-таки спросила:

— А если у меня будут вопросы? Если больше не с кем будет посоветоваться? Вы, уважаемый Ладон, кажется, знаете всё. И разговаривать с вами легче, чем с людьми!

Дракон лукаво подмигнул:

— Ты знаешь, что надо делать.

Развернулся и взмыл в небо. Я даже забыла вдохнуть — так это было захватывающе.

Джестер остановился рядом. Дышал он очень тяжело и часто. С носа в траву упала капля пота.

— Водички хотите? — спросила я. — У меня есть фляга в сумке.

Джестер, будто нормальный, закивал. Я достала купленную в числе обязательного списка флягу из толстой кожи и, открутив крышку, подала покрасневшему куратору.

— А почему ты нас искал? — спросила я.

— Таково было веление Ладона, — проглотив в несколько больших глотков содержимое фляги, ответил Джестер, — чтобы ты потом не заблудилась.

— Кажется, заклинатели — неправильное слово. Это драконы повелевают нами, а не мы ими, — заметила я.

— Когда как и смотря кем, — сказал он и махнул рукой в сторону Академии. — Пойдём обратно.

* * *

Прошагав по извилистым тропкам, вниз по склону, мы вышли в парк, когда колокола в центральной башне Академии начали трезвонить.

— Боюсь, к обеду мы опоздаем, — сказал Джестер.

— Ничего, у меня яблоко есть и сыр с лепёшкой. Будете? — остановилась я и подумала: “Спасать так спасать. Начнём с малого”.

И вдруг из-за дерева раздался знакомый голос с бархатной ленцой:

— Соглашайся, Джесси, у твоей находчивой деревенщины наверняка и коза припрятана в пространственной петле. Надоите молочка, эммм, красота! А тебя, такого вонючего, сейчас в столовую всё равно не пустят.

Мы с Джестером обернулись. Из-за раскидистого дуба вышел томно, как гусь, наглец блондин в расстёгнутой на груди белой рубашке. Руки в карманах, травинка в зубах. Джестер нахмурился и заявил глухо:

— Уроки манипуляций, братец, оставь для своих студенток.

“Братец?!” — широко раскрыла я глаза и тут же спонтанно включилась:

— Ужо не деревня туточки, одни драконы, козы нетути, такая жалость. А вот самцами ихними пахнет. Вы не чуете, а? Господа хорошие?

Джестер расхохотался, мистер Алви едко усмехнулся и достал из висящего тут же на ветке пиджака, зеркальный прямоугольник.

— Т-а-ак, мисс Танатрея Стоули, если не ошибаюсь. Ставлю вам минус в рейтинг. А так как других оценок нет, то поздравляю, юная леди: вы первая, у кого минусовой рейтинг в первый день обучения! Придётся исправлять!

Он с хохотом положил зеркальный артефакт обратно в карман. Джестер поджал губы.

— Даже для тебя, братец, такая месть уровнем ниже кротовьей норы.

— А это не месть, — осклабился мистер Алви. — Это оценка преподавателя за попытку убийства прекрасного нашего языка со всеми отягчающими. Буквы, фонетика и грамматика валяются при смерти, мои уши тоже. Но… оценка поставлена, если минус не станет плюсом, и вы его не исправите, вы вылетите из Академии, юная леди, в ближайшее время, — почти пропел наглец и жестом изобразил, как будто щелбаном стряхивает с пиджака комара.

Я вдруг поняла, что он не шутит. А потому, мечтая натравить на блондина стадо виверн, спросила со сдержанной улыбкой, какую очень любила госпожа Тодлер:

— И как я должна исправлять, уважаемый господин Алви?

— Читать будете вслух. Достойные цивилизованного уха манускрипты. Может, пропитаетесь культурой? Сегодня в четыре часа пополудни жду вас в кабинете четыреста шесть.

— Ну ты и гад, Алви! — рыкнул Джестер.

— Прежде всего, я твой старший брат, дорогой. Что говорил отец, помнишь? — холодно сказал Алви. — Закончишь Академию, тогда и поговорим.

— И мы поговорим! — продолжал рычать Джестер вне себя от ярости.

Мистер Алви мерзко улыбался, словно добился желаемого.

“Ну-ну”, - подумала я, а вслух сказала:

— В четыре часа буду у вас, господин Алви. Благодарю за приглашение! Обожаю читать манускрипты вслух! Наши козы лучше под них доились, и драконы тоже! Теперь так этого не хватает! — и невиннейше улыбнулась.