категории! Мальчишка опасен и точка. Мне даже не стыдно признаться, что я его боюсь. Настолько боюсь, что при виде него у меня яйца скукоживаются. Хорошего же ты преемничка выбрал, нечего сказать!

Какой ещё преемничек? Керс придвинулся поближе.

— Не утрируй, будь добр, — раздражённо произнёс Севир. — Керс умный парень, просто сорвался, брата ведь потерял. Это для вас, свободных, «брат» — такое же пустое слово вроде «чести» и «достоинства», а для осквернённых оно значит намного больше, чем «отец» и «мать», которых они в большинстве своём в глаза не видели.

— Знакомые мотивы, — голос Максиана сквозил иронией. — Да только эта твоя жалостливая песенка о суровой участи осквернённых сочувствия к нему не вызывает. Смерть друга ещё не даёт ему права губить невинных, или ты предлагаешь позволять мальчишке растирать в пыль целые поселения за каждого убитого собрата?

— Да что ты заладил со своими «невинными»! Как щитом ими прикрываешься. Признайся, Максиан, ты просто хочешь уничтожить то, что не можешь контролировать, что выходит за рамки твоего понимания.

— А чего мне признаваться? Я и не скрываю! Никто не может и не имеет права обладать такой силой, Севир, а уж тем более вспыльчивый мальчишка без какого-либо нравственного воспитания.

— И чем ты тогда отличаешься от тех же фанатиков, требующих убивать младенцев по указанию каких-то там заветов?

— Может и ничем, друг мой, но ты тоже в своём благородстве не далеко от меня ушёл. Он для тебя всего лишь оружие против свободных. Ты же сам спишь и видишь, как найти на мальчишку управу.

— Ищу, лгать не стану, — как-то совсем легко признался Севир, — и если не найду, если совсем от рук отобьётся, то самолично пристрелю засранца. Но убивать его по твоей прихоти не стану, и не надейся.

Керс устало потёр переносицу. «Отвлёкся, мать твою! Вот оно как получается: либо послушная зверушка, либо труп. Преемник, значит? А меня хоть кто-то спросил, хочу ли я быть чьим-то преемником? Шёл бы ты, Севир, в смергову жопу со всеми своими грандиозными планами!»

В очередной раз Керс убедился, насколько прав был Слай, говоря, что Перо ничем не отличается от Легиона. И Харо тоже был прав, разве что с семьёй погорячился. Что бы с ним было, если бы не Четвёрка? Он же отбитый на всю башку, страха совсем не знает. Его либо прибили бы в очередной драке, либо придушили бы во сне. А Слай? С него бы Сто Семьдесят Второй в первый же день шкуру заживо содрал… Да и с Твин бы не церемонился. Четвёрку потому и прозвали «Проклятой» — всем зубы обламывали, друг за друга горой стояли. Вот оно, самое ценное, настоящее, а он, болван, повёлся на Севировы россказни о свободе. Найти бы Твин, вытащить бы Харо из лап принцессы, и свалить вместе куда подальше от всей этой лживой пакости…

Покачнувшись, телега жалобно скрипнула и остановилась. Севир зычно возвестил о прибытии, Триста Шестой шумно потянулся и зевнул во весь рот. Стараясь не думать об услышанном, Керс пробрался к выходу и, спрыгнув на землю, огляделся. Слева вдалеке чернели острые верхушки сосен, впереди серебряной нитью поблёскивала река. За холмами, по правую руку, раскинулись Мёртвые Пустоши, хотя здесь, на северной границе, они выглядели менее «мёртвыми» — клочки высокой травы густо усеивали ржавую почву, вдалеке зеленела небольшая рощица. На ближайшем холме прошмыгнуло что-то здоровенное, тёмно-бурое. Для месмерита слишком шустрое, для ящера рановато, да и ростом повыше. Как знать, что за зверьё в этих местах обитает — лес рядом, вода… Благодать!

А ведь идея свалить с этой треклятой страны не так уж и плоха! Можно податься на юг или на восток, никто ведь не знает, что там. Твин даже рада будет, когда придёт в себя маленько, а Харо… да ему плевать, где копыта отбросить, лишь бы с приключениями.

До реки оставалось не больше пары километров. Припрятав телегу у небольшого взгорка с высохшим корявым деревом, Максиан с Севиром забрались на лошадей, оставив Керса с Триста Шестым тащиться позади. После получаса прогулки по Пустошам они пересекли бревенчатый мост и остановились перед поселением северян, прячущимся за стальной сеткой. Несколько двухэтажных зданий окружали какие-то строения, крытые ржавыми жестяными листами. В самом дальнем конце виднелся огромный механизм, который Севир обозвал «грузовиком». Рядом с махиной лежали здоровые ящики, чуть поодаль суетливо сновали человеческие фигуры.

Керс задрал голову на постовую вышку, уловив боковым зрением движение. Дозорный нацелил на них длинное ружьё, поблёскивая какой-то стекляшкой. Максиан с Севиром остались верхом, и теперь со стороны они и впрямь могли сойти за небольшую делегацию. Оба заранее принарядились в щегольские костюмы, Севир даже причесался кое-как. Правда, нездоровая бледность и тёмные круги под глазами не прибавляли командиру респектабельности.

Керс нацепил маску и многозначительно глянул на Триста Шестого. Тот дважды тряхнул кулаком, заверяя, что всё под контролем. Полагаться на Севира с принцепсом не хотелось, да и здоровяк охотно поддержал его задумку. Отвлечь внимание чужаков и отыскать Твин — план был прост как два пальца обмочить, если, конечно, Твин там, а это как раз предстояло выяснить.

Вскоре у ворот показались северяне. Трое, вооружённые чем-то вроде винтовок, в закрытых шлемах с чёрными стёклами, чужаки будто сошли с картинок, виденных Керсом в книге о довоенных временах. Броня северян выглядела не такой громоздкой, как гвардейская, каждая деталь экипировки казалась продуманной до мелочей: многочисленные карманы, модульные сумки, какие-то крепежи и ремни, к которым цеплялись приборы неясного предназначения.

— Вот это шлем! — восторженно выдохнул Триста Шестой. — Мне б такой!

— На хрена тебе это ведро? — Керс хмыкнул. — Чтоб бронированные двери башкой сносить?

— А что? Круто же! На месмерита в таком — вообще песня.

Когда между ними осталось не больше десятка метров, самый высокий из северян вышел навстречу.

— Вы находиться на частный территория, — чужак сильно коверкал слова, а шлем приглушал голос, отчего его речь становилась ещё менее понятной. Язык знати ему явно давался с трудом. — Ваш имя и цель визита.

— Моё имя Максиан Агила-Кастоде. Я, как принцепс Сената, прошу аудиенции с господином Чарльзом Флинчем.

— Может, с Финчем? — уточнил северянин.

— Можно и с Финчем.

Чужак коснулся прибора на запястье и что-то произнёс. Несколько слов Керсу показались знакомыми, впрочем, Севир упоминал, что северяне говорят на схожем с общим языке. Спустя несколько минут за оградой показался низкорослый человек в сером костюме и, выслушав одного из солдат, бодренько зашагал к воротам.

— А я вас помнить, — заявил вдруг чужак. — Мы уже встречаться