подкрепляла их. С одной стороны, в рамках своей личной жизни я отправился в это путешествие, чтобы (надеюсь) достичь того уровня принятия собственного тела, которого никогда не знал; но, с другой стороны, я снимал рубашку перед камерой и буквально создавал те самые образы, которые в детстве усугубляли мою неуверенность. Две противоположные вещи происходили одновременно, и я ничего не мог с этим поделать… разве что поговорить об этом.

По иронии судьбы во время написания этой главы (когда я только коснулся конфликта) на сайте GQ появилось эссе Джанлуки Руссо «Как мы потеряли образ отца». GQ — идеальный мужской журнал, в котором я хотел бы оказаться (но, возможно, в другом контексте). В эссе изучается выражение «солидный мужчина» и то, как оно характеризует «реального, среднестатистического мужчину из рабочего класса». Это выражение, быстро вошедшее в массовую культуру, позволяет мужчинам понять: «Несмотря на отсутствие кубиков на прессе или рельефных мышц, они все равно любимы и привлекательны, а потому не должны чувствовать себя хуже из-за того, что их формы уступают крутым бедрам звезд Instagram◊, от одного вида которых перехватывает дыхание… Мужчины через эту фразу получают сообщение: они могут радоваться жизни, не мучая себя регулярными занятиями в качалке; им не нужно тянуться к нереалистичному и, возможно, недостижимому идеалу». Да, то же самое выражение иногда используется для того, чтобы подколоть мужчину, который когда-то обладал более четкими формами, а сейчас прибавил несколько килограммов в районе пояса, однако основной посыл — в позитивном отношении к мужскому телу, и я хотел бы услышать что-то подобное в нужное время. И, не позволяя угаснуть моему внутреннему конфликту, автор эссе утверждал, что я причастен к разрушению этого образа.

«В последнее время телесериалы заменили отцов на, скажем так, папочек. Звезды голубых экранов прошлого были довольными жизнью Обычными Парнями, а теперь их место заняли поджарые мускулистые сердцееды типа Майло Вентимильи из сериала “Это мы”, Марка Консуэлоса из сериала “Ривердейл” и Джастина Бальдони из недавно завершившегося сериала “Девственница Джейн”». Далее автор рассуждает, как эти телевизионные папочки встают на пути у движения за бодипозитив и усиливают давление на мужчин, призывая их выглядеть особым образом, чтобы считаться достойным. «Их мускулистые и часто полуобнаженные тела невозможно игнорировать, а потому реальные отцы могут забывать, что эти персонажи выдуманные; это, в свою очередь, способно привести их к экстремальным диетам, к зависимости от физических нагрузок и к другим вредным привычкам».

Черт. И — вот уж нет. Потому что — знаете что? Этот «папочка» из «Девственницы Джейн» — как раз реальный отец, давно связавший свою жизнь с экстремальными диетами, неумеренными нагрузками и прочими вредными привычками, которые и позволили ему выглядеть на экране таким, каким вы его видели. А во время съемок, когда беспокойство брало над ним верх, он пытался, маскируя свои действия под актерскую импровизацию, прятать живот, потому что был уверен: каждый лишний кусок пиццы заметит и зритель, и режиссер, и тот, кто подписывает чек. Хотите примеры? Если соберетесь пересмотреть «Девственницу Джейн», обратите внимание на сцены с обнаженным торсом в последних сезонах: вы увидите, как часто я использую декорации или рубашку, прикрывая ими участки тела, в которых не уверен.

Так что круг замкнулся: я мечтаю о принятии, заключенном в понятии «солидный мужчина», я рассказываю на TED о мужественности, я запускаю подкаст с живым общением, посвященным образу тела и моей неуверенности, я жажду оказаться в журнале, который покупают все мужчины, потому что хочу нравиться им… А мой персонаж рушит образ «солидного мужчины», и в конце концов тот самый журнал называет меня одной из причин проблемы, терзающей меня самого, проблемы, о которой я решил заявить открыто в попытке помочь другим мужчинам разобраться с ней. Вот это поворот.

Я устал. Я чертовски устал от этого. Я часть проблемы, и я страдаю от нее, и первое не исключает второго. Может быть, когда-нибудь мы сумеем хотя бы начать говорить об этом?

СМЕНА СПОСОБА ОБЩЕНИЯ

Единственная возможность изменить способ общения — это начать общаться. Необходимо говорить обо всем этом и извлекать на свет укоренившиеся глубоко внутри идеи, чтобы проанализировать и переосмыслить их. Но какая будет первой?

Доктор Оливардия полагает, что любому было бы полезно подвергнуть экспертной оценке собственный образ тела. Мы все ведем внутренний диалог, и он либо поддерживает позитивный образ тела, либо укрепляет негативный. Например, негативный внутренний монолог может звучать как: «Эх, если бы здесь было побольше, а это стало бы крупнее или меньше…» Подобные мысли не поддерживают, а постоянно подпитывают нас идеей о том, что наше тело недостаточно хорошее на каком-то уровне. Значительную роль в осознанности и медитации играет простое понимание, что вы чувствуете и что ощущает ваше тело в конкретный момент. Большую часть времени наши мысли движутся как попало, на автопилоте, и мы крайне редко замечаем, что и как на самом деле чувствуем. Практикуя осознанность в отношении внутреннего диалога, мы сделаем большой шаг к исцелению.

Начав более внимательно относиться к разговору с собой, мы постепенно станем менять его содержание. Мне в трансформации внутреннего диалога помогло наблюдение за детьми. Я стал фокусироваться на том, что позволяют им делать их тела. «Смотри, как ты быстро бегаешь благодаря твоим ногам!» «Твои руки неплохо поработали на перекладинах». Подлавливая себя на ругани в адрес своего тела, я останавливаюсь и стараюсь применить тот же принцип (основанный на функциональности и благодарности), который использую с детьми. Я благодарю свои руки за способность подбрасывать сына в воздух, благодарю ноги за то, что могу изобразить «догонюку» (моя версия обычного буки), преследуя ребятишек по всему дому. Но буду честен: большую часть времени моя жена замечает, как я говорю гадости о своем теле или скептически смотрю в зеркало, и лишь после этого я пытаюсь прийти в себя и вернуться к позитивному мышлению.

Другое простое упражнение, которое я практикую, — это хвалить какую-то одну часть тела, когда я смотрю в зеркало, а не критиковать, как обычно, сразу все части разом. У меня не всегда получается, но я стараюсь! Я думаю о мудрых словах Эмили, которые она часто произносит, когда ловит меня на плохом отношении к себе. Она говорит: «Будь добрее с моим мужем». И я пробую привнести немного ее радикального принятия меня в свой внутренний диалог. Я хвалю свои волосы, глаза и иногда даже то, как выглядит моя задница. Ну, то есть у меня довольно симпатичная задница. Так почему же мне, мужчине, немного странно писать