И когда резанув по шее, наклонилась к зарычавшему вампиру, этого самого выбора у него и не было — ему пришлось пить мою кровь, а я… я… я даже боли не чувствовала, просто хотелось обнять его, отдавая ему всю себя до последней капли.

А потом меня обнял он.

Он.

Меня.

Обнял.

Живой. Целый. Злой, правда, до чертиков, но живой, и… целый.

Каким-то неимоверным образом остановивший мое кровотечение, уложивший меня на стол, на котором еще пару секунд назад лежал сам, зажавший мою рану обрывком моего же платья, и заслонивший меня собой, едва дверь была сломана и на пороге появился монстр.

Не Даркан, к слову.

А вот потом кто-то сильно смутился.

И это была я.

Просто Навьен то стал целый, а вот его костюм как-то нет. И когда тысячник восстал перед столом, на котором вполне себе удобно на боку лежала я, с его могучего тыла медленно, но верно, сползли обрывки костюма. Тыл… был впечатляющим, да. Но, блин, встречать врага голым, это, может и героически, но с точки зрения эстетики и там… не ну мой голый мужик, против монстра, это, конечно…

— Может хоть скальпель возьмешь? – хриплым шепотом спросила я. — А то встречать врага с голым задом это как-то… слишком оригинально.

Мне молча, но выразительно продемонстрировали, условно говоря «скальпель» фигурой из одного пальца. Интересно, а это нормально, если тебя перед смертью вообще-то только что обретенный любимый, неприличным жестом посылает?!

Хотя о чем это я? Что в нашей ситуации вообще было нормального? Да вообще ничего!

И задыхаясь от слабости, придерживая повязку на шее, которая снова начала пропитываться кровью, я проследила за самым быстрым сражением из всех, которые доводилось видеть. Трансформированный в кошмар Мортем напал на почти голого, но все равно гораздо более притягательного чем князь Навьена и получил… оторванную голову, оторванную руку, и удар в корпус с ноги, от которого обезглавленное и обезрученное тело вылетело, ломая стену и с грохотом повалившись куда-то там….

Но еще до того, как обрывки князя улетели, Навьен повернулся ко мне. Спереди было тоже все очень притягательно, и особенно радовало, что все стратегически важные места все-таки были прикрыты рубашкой. А то мне и обнаженных тылов хватило выше крыши.

— Язва! — одним емким словом охарактеризовал меня Навьен.

И больше ничего говорить не стал — сгреб меня со стола для трупов, прижал к себе и понес прочь, быстро, очень быстро, слишком быстро, чтобы я не поняла:

— То есть это ты сейчас не убил князя Мортема, да? Он выживет даже после такого?

— О, к нам вернулось критическое мышление, — съязвил Навьен.

Сволочь.

Прижалась к нему, и подумала о том, какая же он все-таки сволочь. Не, ну гад же, я ему свою кровь, я ему себя, я… а он сволочь. Слава Богу, живая сволочь.

В коридоре нам встретилась доктор Савадж. Вампирша стояла, пошатываясь, прижимая пальцы к вискам и глядя на нас огромными потрясенными глазами.

— Кккогда ты понял? — хрипло спросила она.

— Когда ты написала, что тело Ивгены Женьер забрал дом Мортем, — не сбавляя шага, ответил ей Навьен. – Зная тебя, уверен, ты бы устроила любому, кроме собственных хозяев, настоящий бюрократический ад.

Савадж промолчала и рухнула на пол.

А мы уходили, все так же быстро, но прежде чем выйти на лестницу, Навьен остановился, обернулся и сказал ей:

— Мортемы проникают в сознание, используя слабости. Найди то, что они использовали, уничтожь, и они не смогут больше влиять.

Вампирша, обессилено сидевшая на полу, подняла голову, посмотрела на него, затем на меня, улыбнулась и произнесла:

— Поздравляю, княгиня. Вы носите достойного наследника дома Даркан. Он силен.

Я не сразу поняла, о чем она.

Думать особо не получалось, я все еще как-то не осознала, что разобранный по кускам еще недавно Навьен, сейчас быстро уносит меня с места событий, и он живой.

А потом до меня вдруг дошло — оживлять вампиров могут князья.

Только князья.

Исключительно князья!

Я…

Я сжалась, судорожно пытаясь понять… да хоть что-то уже понять.

— Как ты? — спросил Навьен, взбежав по ступеням наверх и выходя на подземную парковку. — Ты побледнела. Я пережал живот?

И он тут же обнял гораздо бережнее.

Я промолчала. В ужасе глядя на вампира. В ужасе, осознавая, что только что оживила его. С ужасом понимая, что… что Навьен сейчас отвезет меня к Даркану, потому что он, как и доктор Савадж, сделал определенные выводы. Ведь… оживлять могут только князья. А я оживила. И я не князь. Вот только… и во мне нет князя тоже.

— Держись, — приказал Навьен. — Ты потеряла много крови, зараза мелкая.

— От заразы слышу, — напряженно ответила я.

И я не знала… не знала, как ему сказать.

И да, я, кажется, теряла сознание — кровопотеря все-таки не самая полезная процедура в жизни.

Но еще до того, как Навьен уложил меня на переднее сиденье в джипе Тэранса, я прошептала:

— Только не к князю.

Мой полуобнаженный едва восставший вампир, замер на миг, пристегивая меня ремнями безопасности, посмотрел мне в глаза и с едва слышным отчаянием произнес:

— Каиль, ты не понимаешь, ты…

— Только не к князю. Пожалуйста, — прошептала, теряя сознание.

Все что услышала напоследок – его стон смертельно раненного животного.

Потом хлопнула дверца автомобиля.

Я открыла глаза и посмотрела на солнце. Не на то, которое настоящее и сияет на небосклоне, хотя и оно тоже имелось, пытаясь прорваться лучами сквозь взлетающие и опадающие легкие белые занавеси в гостиничный номер, а на другое. Напряженно сидящее в кресле рядом с моей кроватью, жующее пончик, и поставившее передо мной целую коробку с пончиками. Разными. С разной глазурью. Свежеиспеченными. У которых один только запах, уже был вкусным.

— Как ты? — напряженно глядя на меня, тихо спросил Навьен.

Улыбнулась, любуясь им, разглядывая каждую черточку его сурового лица, в складку между бровями, на его твердые сжатые сейчас губы… Как я? Да какая разница, Навьен? Я тебя люблю. Я безумно тебя люблю. И я так рада, что ты рядом, что ты жив, что ты не лежишь больше разорванным в морге.

Правда, боюсь,