финансовую систему, больше, чем сами продаём им, дабы они, могли накапливать у себя нашу валюту, что бы иметь возможность расширять собственную денежную массу в целях роста экономики. Ровно то, что последние десятилетия с успехом делали США и Евросоюз. Правда эти страны сами делали долги у своих Центробанков, но они, имели у них практически неограниченный кредит, а вот все остальные, ради доступа к деньгам, вынуждены были идти на многочисленные политические и экономические уступки. У небольших стран, просто не было выхода, они были вынуждены присоединяться к тому, или иному эмитенту резервной валюты и плясать под его дудку рискуя в ином случае, быть отстранены от денежного кредита и возможностей экспорта и импорта, особенно жизненно необходимых, как раз небольшим странам.

Кредиты в купе с правом доступа на рынки стран Унии, стали для нас мощнейшим рычагом влияния в Восточной Европе постепенно склоняя всё больше нужных нам стран на нашу сторону. Мы ведь, в отличии от Запада, кроме самого кредита, давали и способ его закрытия, через доступ к нашему рынку. Сейчас, когда население новых монархий ещё было далеко от насыщения товарами собственного производства, промышленность просто не поспевала за быстро растущим платежеспособным спросом, который мы всячески подогревали, нам было это особенно выгодно и легко. А некоторый избыток товаров, всегда можно было сбагрить в страны сателлиты и союзникам, если делать это аккуратно. Наши экономисты внимательно следили за тем, что бы не было значительных перекосов, дефицитов и затовариваний. И самое главное, от этого, все участники процесса получали исключительно пользу! Но главную, конечно же мы. Быстрый рост благосостояния граждан России, Украины и прочих моих корон, требовал просто огромных ресурсов и товаров. А ведь была ещё Африка, куда тоже приходилось вкладывать много всего и это, в условиях довольно ресурсозатратной войны. Как хорошо было, что нам готовы были поставлять кучу всего, за всего лишь наши бумажки. Перевес импорта над экспортом был небольшой, но это было необходимо, иначе, нашей валюте было не завоевать долю на мировом рынке резервных валют. Что бы кто то имел возможность накапливать наши деньги, нам надо было больше покупать, чем продавать. Иначе, математика просто не билась. Ровно то, что делали США.

Иран, Ирак, главные держатели нашей валюты и долгов, благодаря активной торговле нефтью, а так же Сирия, Венесуэла, Ливия и понемногу, ещё куча стран, давали нам достаточно ресурсов для активной внешней экспансии. Куда больше, чем могла позволить себе в своё время очень богатая Венедия. У Балтийской монархии, в отличии от России, не было важного элемента надёжности, исключительной ресурсообеспеченности. Теперь, этот недостаток был устранён, а с ним и границы наших возможностей.

— Болгары хотят увеличить квоту на экспорт вина по льготной ставке. Просят ещё пол миллиона декалитров! — Прервал мои размышления докладчик.

Усмехаюсь про себя. Болгары, впрочем, как и остальные наши Балканские союзники, вошли во вкус снова получив льготный доступ на Российский рынок и принялись восстанавливать своё виноградарство с виноделием. Шутка ли, маленькая Молдавия, превосходила гораздо более крупную Болгарию по производству вина! Высокие пошлины на западноевропейские вина, серьёзно освободили имперский рынок от конкуренции, чем спешили воспользоваться все допущенные по льготным ставкам. А ведь Россия с Украиной сами активно наращивали производство! А ещё была Венгрия с Грецией с которыми шли активные переговоры и они, тоже ведь захотят свою долю!

Последняя мысль заставила поморщиться. Придётся тормозить виноделие в России. Иначе, мы утонем в перепроизводстве вина, как Западная Европа уже не знающая куда девать излишки. Наш рынок ведь тоже не бездонный! А союзники, куда мы сбывали кучу прочей продукции сельского хозяйства, как назло в большинстве — мусульмане. Много им не перепродашь! Да и культуру пития у нас самих, надо переводить с вульгарной водки, на вино. Это с любой стороны будет куда полезнее! Если всё получится, Империя сможет переварить всё производство вина Восточной Европой, надёжно привязав территорию к нашему торговому блоку, а там и до политического недалеко. Впрочем, политически, большинство кредитуемых нами стран и так проводили больше проимперскую политику Унии, кто открыто, а кто завуалированно. Кредиты и рынки, позволяли крепко держать страны за нежные места.

Мда, столько сложностей и нюансов в этой политике и экономике, просто жуть! Наращивание долгов и льготный доступ на собственный рынок увеличивает количество друзей и сателлитов. Пассивный торговый баланс является оружием завоевания. Всё ровно наоборот, от того, чему учат учебники по экономике! Правда теперь, только западные.

Как и боялись того наши недрузья на Западе, на восстановлении единства европейских республик бывшего Советского Союза, мы останавливаться не собирались, продолжая ползучую экспансию в Восточную Европу. А что, европеям значит было можно, с ослаблением России, а нам нельзя? Шиш им!

Но, главные наши взоры по прежнему лежали на Германии, промышленном сердце Европы…

Глава 8

Манящая Германия

Внимательно смотрю на директора АММ и молчу. Старый немец, зубр восточногерманской разведки неуютно ёжится под моим колючим взглядом и насупливается. Ему есть отчего чувствовать себя неуютно. Проект мягкой, экономической интеграции Германии с Унией, для начала неофициальный, трещит по всем швам. То, что неплохо работало в Восточной Европе, ну разве что кроме Польши, традиционно враждебно настроенной к русским и ненамного меньше, к немцам, делая инвестиции в неё малопривлекательными, никак не хотело выстраиваться в Германии.

— А ведь мы хотели по хорошему! — Задумчиво качаю головой.

Герман Вайсман сокрушённо вздыхает. По большому счёту, мне не в чем упрекнуть главу ШТАЗИ, как часто продолжают называть его сотрудников скрывающихся под безобидной аббревиатурой — АММ (Агентства Международного Мониторинга). Немцы из данной структуры, да и не только из неё, делали максимум возможного. И если в политическом плане нам удалось несколько укрепить и нарастить силу лояльных нам партий и движений, то в сфере бизнеса и экономики, дела продвигались с очень большим скрипом.

Германцы с большим удовольствием заключали контракты на поставку нам сложного оборудования, наши мощности не позволяли нам производить всё и в нужном количестве, а темпов индустриализации снижать не хотелось, но очень плохо запускали нас в свой бизнес. Даже когда им очень нужны были деньги, они до последнего отказывались это делать предпочитая банкротство и разрушение бизнеса, нежели продажу его нам, или хотя бы вхождение нашего капитала в весомых долях.

Тщательное изучение причин, привело к ожидаемому ответу — львиная часть немецкого бизнеса, через ряд прокладок и финансовых институтов, принадлежала англосаксонско — иудейскому капиталу, либо старым фамилиям, тесно связанным с