Донеслось до меня бормотание капитана.

Уже на территории лагеря, нас построили в две шеренги и перед нами с короткой речью выступил майор с желчным лицом язвенника. На не плохом русском языке, рассказал нам о правилах и наказании за их нарушение, после чего удалился.

Правила были просты, мы лишались любых прав и приравнивались к животным, а наказание было только одно, расстрел.

«Чудное местечко».

Ночевать опять пришлось под открытым небом, так как места на ферме, просто не было. На небольшом куске земли, было набито уже несколько тысяч человек.

«Хорошо, что я озаботился плащ-палаткой».

Мысленно похвалил я себя.

Следующим утром капитан развил бурную деятельность, знакомясь и общаясь с разными людьми, причём выбирал сплочённые группы. В большинстве случаев, его посылали, принимая за провокатора.

«В любом случае, здесь должна быть группа, готовящая побег, не может быть, что бы среди нескольких тысяч человек, не нашлось решительных людей».

В обед нас наконец-то накормили, выглядело это так, на территорию лагеря въехал грузовик, до верху гружённый прошлогодней свеклой. После чего вывалив овощи прямо на землю уехал. Я быстро сообразил, что это значит, и умудрился добраться до кучи одним из первых, к этому времени голод, словно бешенная крыса грыз мой желудок. Подхватив несколько корнеплодов, спрятал их под гимнастёрку и рванул обратно, проталкиваясь через толпу голодных людей рванувших к куче свёклы.

Капитан нашёлся, в тени барака, разговаривающий с седым бойцом в обмотках и рваной гимнастёрке. Молча отдав ему свёклу, отошёл в сторону и принялся отскабливать ногтями с немытого овоща грязь.

Как я уже убедился с сортирами здесь не заморачивались, просто выкопав траншею на краю лагеря.

«Смертность здесь скорее всего выше, чем под артналётом».

После «обеда», траншея была немедленно оккупирована, маюшихся животом солдатами. Мой живот, тоже недовольно заурчал, пришлось прогнать несколько раз через всё тело, поток некроэнергии, что словно жидкий огонь прокатился по моим венам, унеся с собой несварение. Как не странно, но немцы ни как не занимали пленных, предоставив их самим себе. Несмотря на это конфликты, практически отсутствовали, так как любая драка подавлялась пулемётным огнём с ближайшей вышки. После двух таких потасовок, что закончились кровавой мясорубкой, в которой не выжила, ни одна из сторон, включая случайных попавших под пули людей, драки, как-то сами собой прекратились. Хотя кражи и вымогательства ни куда не делись, и скорее всего я тоже стал бы жертвой, если бы не постоянное присутствие рядом крепкого, угрюмого капитана. Но пару взглядов от людей с уголовными рожами я поймал, причём сам по себе я их не интересовал, а вот моя плащ-палатка и добротные сапоги, даже очень. В какой-то момент, ко мне даже подошел вертлявый тип, и нагло ухмыльнувшись, сверкнул железным зубом, предложил.

— Слышь, фраерок, играем твой козырный лепень, на мои говнодавы.

При этом нагло подергав за край плащ-палатки висевшей у меня на плечах. Степан Аркадьевич, сидевший рядом грозно приподнялся и вертлявого словно ветром сдуло.

Этим же вечером к нашей маленькой компании, присоединился кряжистый словно дуб солдат средних лет.

Я движимый паранойей отвел Ведерникова в сторону и понизив голос спросил.

— Степан Аркадьевич, вы уверены в этом человеке.

— Боец Никифоров, с двадцать девятого года в партии. Проверенный человек.

— Это он вам сказал?

— Нашлись у нас общие знакомые, так что можете ему доверять.

Доверял я, только своим умертвиям и то с оглядкой, но капитану об этом знать было не обязательно.

Как я и предполагал за ночь в лагере умерло двадцать семь человек, пришлось под напрячься, что бы до утра поднять сразу трёх немёртвых. Поднимал я в спешке, поэтому пришлось, всех троих держать под прямым управлением. Утром специальная похоронная команда, набранная, из военнопленных, ходила по лагерю и собирала тела. Трое немёртвых, не привлекли их внимания, так как несмотря на неважный внешний вид, шевелились, а вскоре даже поднялись и неуверенно переставляя ноги, ушли к бараку.

Остаток дня, устанавливал управляющие программы, причём настольно преуспел, что до обеда «сделал» двоих полностью подконтрольными, вместе с ними мы и пошли на штурм горы овощей, на этот раз было какое-то разнообразие и вместе со свёклой привезли немного подгнившую брюкву.

Благодаря сплочённости и силе умертвий, без еды мы не остались. К ужину, «доделал» третьего немертвого. С именами как обычно напрягаться не стал, назвав их Солдатами и присвоив каждому порядковый номер. Этой же ночью поднял ещё двоих, на третьего не хватило силы из за того, что днём мне так и не получилось нормально отдохнуть. Зато оба Солдата были сразу снабжены всеми необходимыми управленческими и поведенческими матрицами, что окончательно меня вымотало. Проснулся я уже после обеда, разбитый и голодный, хорошо Ведерников, не забыл про меня и с бойцом Никифоровым, и тройкой Солдат, которым я заранее отдал приказ о временном подчинении капитану, добыли еды. На этот раз нам досталась морковка.

«Просто дар богов, особенно по сравнению с гнилой брюквой».

— Малой, а чо с мужиками?

Неожидано задал мне вопрос боец Никифоров. Судя по его пристальному взгляду, которым он буквально впился мне в лицо, наш новый соратник, что-то подозревал.

— О чем вы Савелий Ермолаевич?

— Не крути малец! Я же вижу, что ты что-то с ними сделал. Молчат как пни и второй день ни чо ни едят.

— А с чего вы решили, что это я сделал, а не Степан Аркадьевич?

Никифоров уставился мне в глаза давящим взглядом, что конечно было зря и понизив голос произнёс.

— Я ж не дурак, вижу, что они вокруг тебя постоянно вьются.

С первого раза считать поверхностные мысли не получилось но «дорожку» в его сознание, я протаптывать начал.

— А ещё Аркадьич на тебя в крепкой надёже. Вот мне и хочется знать, что ты за человек.

Несколько мгновений я размышлял, но в итоге решил, что рано или поздно Савелий всё равно узнает.

— Дело в том Савелий Ермолаевич, что я некромант и эти люди.

Я махнул рукой на неподвижно сидящих умертвий.

— Мертвы.

Солдат вытаращил глаза и открыл рот, на простом крестьянском лице бойца отразилось недоверие и проблески гнева.

«Решил, что я над ним издеваюсь».

Тяжело вздохнул поймал его взгляд, заставив на несколько секунд выпасть из течения времени. Когда Савелий вернулся в реальность с ним рядом сидел один из Солдат и сверлил ему переносицу своими мертвыми, поблекшими глазами.

Мужчина вздрогнул и попытался отстраниться, но рука умертвия легла ему на