– Я так не думаю.

– Что ж… Это моя теория. У нас будет время ее проверить, – усмехнулся Аластар. – Однако же хочу заметить, что, оставляя все в прошлом, я оставляю там же и наши разногласия. И в этом деле мы с вами на одной стороне, я даже смею надеяться на плодотворное сотрудничество, хоть и вряд ли долгое… Интересно, когда вас отстранят?

Блеф? Он мог узнать о Присцилле, о передаче дела, но о том, что инспектора отстранят… И не «если», а «когда»… А самое главное, он давил на то, о чем Макс старался лишний раз не думать, – о передаче дела. Он пытался убедить себя, что все в порядке, но то, что Кристофер когда-то обозначил как «нюх на ложь», срабатывало раз за разом. Было что-то еще в этом назначении на дело Глифа…

Пока Макс размышлял, а Рие неспешно прогуливался у стены, разглядывая картины, Баррет доброжелательно улыбался. Его слуга подошел, расставил чашки и начал разливать чай.

– Это прелестный напиток, я влюбился в него во время путешествия. У него превосходное жасминовое послевкусие. Должен признаться, из всех напитков больше всего я тяготею к чаю, – завел непринужденную беседу Баррет. Он откинулся на спинку кресла и выглядел вполне расслабленным.

– Скажите, вы знали Томаса Клифорда? – Макс не поддержал праздный разговор. Он решил начать с третьей жертвы, потому что Баррет, естественно, знал его. Ведь его отец надавил на Клифорда, чтобы тот назначил Мортимера на дело Аконита.

– Не утруждайте себя вопросами, мистер Уорд. Я помогу вам. Я знал всех жертв Глифа, ведь они являлись частью аристократического общества. Да, семья Барретов вела дела с виконтом Клифордом. И со Спирмэном тоже. А Харви был моим хорошим знакомым, почти другом.

Макс застыл. Он пришел сюда в первую очередь из-за символа, связанного с лабораторией Барретов, а теперь узнавал много нового… Значит, Аластар был связан с тремя убитыми по делу Глифа? Нет, таких совпадений не бывает.

– Спирмэн, если вам интересно, помогал отцу с оснащением лаборатории. С Харви я учился, а в последние полгода он помогал мне вести дела, пока я был в путешествии. Разумеется, я за это щедро платил. Ну а что касается Клифорда, вы и сами знаете. И возможно, теперь вы понимаете, почему я заинтересовался делом Глифа. Все три трупа доставили мне некоторые… неудобства.

– Неудобства? А может, ты выносишь за собой мусор? Избавляешься от самых болтливых? – раздался насмешливый голос Рие.

Но Баррет не смотрел на него. Еще бы! Две кружки – не три. Два кресла – не три. И вопросы Ришара Аластар демонстративно игнорировал.

– Так вы избавляетесь от лишних языков? – Макс склонил голову набок.

– Первый милостивый! Им самим было невыгодно подставляться, а в остальном… Мистер Уорд, моя репутация и без того слишком испорчена. Лишние пересуды старых знакомых мне бы не помешали.

– А что насчет Стоуна?

– А вот здесь, мистер Уорд, я и сам теряюсь в догадках. Стоуна я видел пару раз на приемах, не более. Дел с ним ни у меня, ни у моего отца не было. Поэтому я выяснил, что у него была любовница, однако, как вы понимаете, со мной она говорить не захотела. Быть может, что-то сообщила вам?

– Тайна следствия, – ответил Макс.

– Значит, ничего. Обидно. Впрочем, я верю, что вы достаточно умны, чтобы понять, куда ведут хлебные крошки. Вы ведь достаточно умны, Флин?

Все внутри Макса перевернулось. Он мог понять все. Правда, все. Но, когда из уст Аластара вылетело второе имя Макса, которым звал себя только он сам, сердце камнем упало вниз. При мысли, будто Баррет мог читать мысли, стало жутко…

– А у вас неплохая выдержка, мистер Уорд, вы до сих пор никак себя не выдали. И все же… Я попал в точку? Значит, мы с вами действительно схожи, Флин.

– Эдвард, – усмехнулся Макс, – боюсь, ваша теория требует более тщательной проверки.

Уголок рта Баррета дернулся, но затем Аластар расплылся в улыбке:

– Я бы провел с вами партию в шахматы, если вы играете.

– Может, в другой раз. Но спасибо за содействие.

Макс и так словно вернулся в свои десять зим, когда партию с дедушкой пришлось вести едва ли не весь день, обдумывая каждый ход. Вот и сейчас разум, кажется, работал на полную мощность, вычленял каждое слово, читал между строк. И все сводилось к тому, что Макс в этой партии – пешка. Но если это шахматы, кто короли? Один из них определенно Баррет.

– Что ж, всего доброго, мистер Уорд. Надеюсь, я в вас не ошибся…

Пока дворецкий провожал их к выходу, Макс в мыслях прокручивал разговор с дюком. Кто-то явно использовал свои фигуры, чтобы съесть фигуры Баррета. Единственная загадка – Стоун. Вероятно, даже сам Аластар еще не понял, что происходит. Однако у него есть вполне определенные подозрения… Вот только на кого они направлены? На кого-то достаточно влиятельного, чтобы в его компетенции было решать, снимать ли с дела инспектора. Ну конечно!

Максу догадка не понравилась, и он мотнул головой, прогоняя мысль. Если так, то дела у него плохи…

– И что это было? – шепотом спросил Рие, забираясь в экипаж.

– Игра началась, – пробормотал Макс.

– Какая еще, к импам, игра? – Ришар нахмурился, рот его скривился. Ни следа обычного ехидства и легкости.

– Если бы я только знал…

* * *

Ночная Клоака дышала своим зловонным дыханием, просачивавшимся даже внутрь кеба. У Хэллы начинала болеть голова не только от вони, но и от недавнего разговора. Теперь нужно было концентрироваться и на Глифе, и на Фантоме… Чем больше она выяснит, тем лучше, а пока… Хэлла откинулась на сиденье, чуть запрокинув голову, и выдохнула. Наконец удалось расслабиться. Каждый раз на этих встречах в Клоаке она чувствовала себя как преступница…

Кеб начал замедляться, а затем совсем остановился. До того, как Хэлла успела выглянуть наружу, чтобы узнать, какого импа они медлят, дверца распахнулась сама.

– Полиция, мистер.

Хэлла нисколько не удивилась, что ее спутали с парнем. В конце концов, кого еще ожидаешь увидеть в кебе на улицах ночной Клоаки в костюме-тройке, с короткими, чуть растрепанными волосами? Очевидно, не молодую девушку.

– Документы, – потребовал констебль. – И на выход.

Хэлла удивленно моргнула, но подчинилась. Снаружи уже ждали еще четверо, а двое других стояли у другого кеба, откуда доносился громкий голос:

– …да вы знаете, кто я? Никуда я не пойду!

– Мистер, если вы не подчинитесь указаниям, мы будем вынуждены применить силу! – заявил полицейский в форме сержанта.