Шрифт:
Закладка:
Нахмурился Дзидзо-сама, но повторил и ему свои прежние советы.
Пошел жадный старик дальше, распевая песню:
⠀⠀ ⠀⠀
Убежала от меня
Кати-кати-горошинка.
Кто горошинку украл,
Гору золота отдай.
⠀⠀ ⠀⠀
Вдруг увидел он красные сёдзи. А в глубине дома слышится: звяк-звяк-звяк. Это мыши толкут в ступке золото, припевая:
⠀⠀ ⠀⠀
Пестиком толку, толку.
Так и пляшет он в руках!
А услышу мяу-мяу.
Всех проворней убегу.
⠀⠀ ⠀⠀
Зашел жадный старик в мышиный дом, а сокровищ там и не сосчитать: повсюду красные халаты развешаны, красные лакированные чашки на красных столиках стоят, деньги грудой навалены. Разгорелись у старика глаза. «Как бы так сделать, думает, чтобы все это богатство мне одному досталось. А ведь дело-то простое — стоит только кошкой замяукать».
Крикнул он во весь голос: «Мя-ау! Мя-ау!»
Сразу погасли огни в мышином домике. Кругом стало темно, все пропало из глаз. Ни домика, ни мышей.
Шарит вокруг руками жадный старик, как слепой. Кое-как отыскал дорогу, пошел дальше ощупью. Шел, шел, вдруг впереди блеснул огонек, появились перед ним черные сёдзи, за ними в доме что-то стучит-бренчит. Заглянул дед в щелку, видит: черти в кости играют. Деньги перед ними кучами насыпаны.
«Правду мне сказал этот каменный столб», — думает жадный старик. И потихоньку, чтоб черти не приметили, забрался на стропила конюшни, но впопыхах не слишком надежно там примостился.
Настала полночь. «Теперь самое время!» — думает жадный старик. Взял веялку и давай хлопать. А потом как крикнет во весь голос:
— Ха-а, первые петухи!
Чертей оторопь взяла.
— Что там? Что такое?
Подумал старик: «Дело-то на лад идет!» — и заорал еще громче прежнего:
— Ха-а, вторые петухи!
Еще сильнее всполошились черти, залопотали:
— Эй, слышите! Опять!
А жадный старик совсем расходился. «Надо, думает, хорошенько их пронять, чтобы дали стрекача!» Как рявкнет:
— Ха-а! Третьи петухи!
Черти удивляются:
— Слышите! Чей это голос?
— Вот и прошлую ночь кричал кто-то петухом, да все наши денежки и подтибрил.
— Мало ему! Снова пришел.
— Бейте его, колотите!
Испугался жадный старик, сорвался с потолочной балки, вот-вот упадет в самую гущу чертей, но зацепился носом за гвоздь и повис, болтая ногами. Хоть и страшно ему, а невольно самого смех пробрал: «Хе-хе!» Еще больше разозлились черти.
— Держите старикашку!
— Так это ты наши денежки стащил!
И давай его колотить. Избили, искровенили всего, не помнил старик, как и вырвался. Вылез он из мышиной норки, плачет в голос.
А старуха радуется:
— Муженек-то мой в красном халате идет, веселые песни поет. Не хочу больше ходить в лохмотьях!
Сорвала она с себя свое рваное платье и бросила в огонь. На том и сказке конец.
Желаю счастья, желаю счастья!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Земляника под снегом
⠀⠀ ⠀⠀
Жила в одной деревне женщина. И было у нее две дочери: старшая о-Тиё — не родная, а младшая о-Хана — собственное детище.
Мачеха одевала родную дочку в нарядные платья, а падчерицу в лохмотья. На долю дочери доставались ласки да баловство, а на долю падчерицы — колотушки и трудная работа. Она и воду носила, она и стирала, и обед варила.
Но мачеха все равно ненавидела о-Тиё лютой ненавистью, только и мечтала, как бы сжить ее со свету.
Вот однажды в холодный зимний день мачеха и о-Хана грелись у очага. Разморилась о-Хана от жары и говорит:
— Ой, как мне жарко стало! Сейчас бы съела чего-нибудь холодненького.
— Хочешь немного снежку?
— Снег ведь невкусный, а я хочу чего-нибудь холодного да вкусного.
Задумалась о-Хана и вдруг как хлопнет в ладоши:
— Земляники, хочу земляники. Красных спелых ягодок хочу.
О-Хана была упряма. Уж если что ей в голову взбредет, никогда не отступится.
Подняла она громкий плач:
— Мама, дай земляники. Мама, дай земляники.
Не смогла ее мать утихомирить и вот что придумала.
— О-Тиё, о-Тиё, поди-ка сюда, — позвала она падчерицу.
О-Тиё как раз стирала белье на заднем дворе. Бежит она на зов мачехи, на ходу мокрые руки вытирает.
— Эй ты, ступай-ка в горы и набери вот в эту корзинку спелой земляники. Слышишь? А пока не наберешь полной корзинки, не смей домой и глаз показать. Поняла?
— Но, матушка, разве растет земляника в середине зимы?
— Растет не растет, а ты одно помни: придешь с пустыми руками, домой не пущу.
Вытолкнула мачеха о-Тиё из дому и дверь за ней крепко-накрепко заперла.
Обула о-Тиё соломенные сандалии на босу ногу, а куда идти, не знает. Зимой в горах земляника не растет. Но и с мачехой не поспоришь. Постояла-постояла о-Тиё на дворе, взяла корзинку и пошла в горы.
В горах было тихо-тихо. Снег валился хлопьями. Высокие деревья под снегом казались еще выше.
Ищет о-Тиё землянику в глубоком снегу, а сама думает: «Верно, мачехе надоело, что я на свете живу, оттого и послала меня сюда на погибель. Лучше мне здесь замерзнуть. Может, тогда я свижусь со своей родной матушкой».
Полились у девочки слезы, бредет она, сама не зная куда, не разбирая дороги. То взберется, спотыкаясь и падая, на гору, то скатится в долину. Наконец от усталости да холода свалилась она совсем. А снег все шел, все шел и скоро намел над ней белый холмик.
Вдруг кто-то окликнул о-Тиё по имени. Приоткрыла она глаза. Видит: наклонился над ней старый дед с белой бородой.
— Скажи, о-Тие, зачем ты пришла сюда в такой холод?
— Матушка велела мне набрать спелой земляники, — ответила девочка, еле шевеля ледяными губами. — А не то велела и домой не приходить.
— Да разве не знает она, что зимой земляника не растет? Но не печалься, идем со мной.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Поднялась о-Тиё с земли. И стало ей вдруг тепло и усталости как не бывало.
Шагает старик по снегу легко-легко, о-Тиё за ним бежит, и вот диво? Стелется перед ней снег, словно крепкая хорошая дорога.
— Вон там спелая земляника, — говорит старик. — Собери, сколько надо, и ступай домой.
Поглядела о-Тиё туда,
