— Дуреха, — всплеснула руками Летисия. — Грязное белье тащить к чистому! Непутевая.

Выдохнув, она посмотрела на меня:

— Я вижу, госпожа Амалия, что вы искренне желаете помочь. А еще я вижу, что настроены вы решительно. Только поэтому я расскажу вам все.

Под шипение утюга на влажном белье она поведала мне печальную историю семьи Уортер.

Магиар Роберт Уортер рано остался сиротой. Ему было около шестнадцати, когда его родители погибли в кораблекрушении. В наследство ему достался огромный земельный надел с прилегающей деревней и, собственно, поместье. Он был еще ребенком, но был вынужден в одночасье повзрослеть. Самому справляться с хозяйством было сложно, и магиар Роберт решил жениться. О любви речи и идти не могло, поэтому невесты выбирал он весьма прагматично, и к восемнадцати годам выбрал.

Магиара Эллина Голстад была старше его почти на десять лет и считалась уже старой девой. Не было в ней ни красоты, ни фигуры, зато славилась она стальным характером, хозяйственностью и умением править даже самых безалаберных слуг. Когда Роберт Уортер сделал ей предложение, она согласилась без раздумий, потому как другого шанса у нее быть и не могло больше. Свадьбу сыграли скромно, но весело. А через год с небольшим родился и магиар Кристиан — первый сын лорда.

Юный Роберт учился у своей жены тому, каким должен быть настоящий хозяин поместья и владелец земель. Любви между ними не было, не было страсти, бушующего урагана чувств, зато было уважение и ощущение надежности. Глядишь, с годами вспыхнула бы между ними та самая искорка, но магиара Эллина слишком быстро умерла. Эпидемия горячки унесла ее жизнь, когда Кристиану было всего четыре года.

Роберт горевал по жене как по верной подруге и хорошей хозяйке. Жениться вновь он не торопился, отдав всего себя на воспитание малолетнего сына. Но когда мальчику было около пятнадцати лет, он встретил на одном из приемов невероятную красавицу — юную Нивеллу Карстон. Один взгляд, и магиар влюбился как мальчишка. Он стал оказывать девушке знаки внимания, часто посещал их поместье, но она не отвечала взаимностью. Ходили слухи, что она была уже влюблена и ждала, когда ее возлюбленный осмелится просить благословения у ее родителей. Узнав об этом, Роберт решил опередить неведомого соперника. Он пришел к магиарам Карстон и просил руки их дочери. Те согласились — партия была выгодной, ведь род Уортер владеет самым большим наделом земли на севере.

16.2

Нивелла была не рада. Она рыдала, умоляла родителей отказаться от свадьбы, падала им в ноги, но те уже приняли решение. Роберта ничуть не смущало, что невеста не желает становиться его женой. Он посчитал, что сделает все, что в его силах, чтобы влюбить в себя непреклонную красавицу. Не беспокоило его и то, что девушка была абсолютной пустышкой — ни намека на дар в ней не было. Для великого рода это было важно, сохранить магическую кровь, но на что только не закроешь глаза из-за любви.

После пышной свадьбы молодая супруга стала сама не своя. С каждым днем Нивелла все больше ненавидела своего мужа. Она была все раздражительнее и агрессивнее, часто срывалась на слуг, а по ночам рыдала в своей комнате. Но хуже не было дня, когда она узнала, что ждет ребенка.

— Я проснулась тогда от шума на кухне, — сказала Летисия. — Я направилась туда, подумав, что одна из служанок подворовывает продукты. А встретила госпожу. И, представьте себе, в ее руках был нож!

Нивелла была бледная, словно стенка. Она приставила нож к своему еще плоскому животу как раз, когда экономка вошла.

— Что вы делаете? — застыла Летисия на пороге.

— Я убью это отродье! — словно выплюнула слова госпожа. — Не будет у него детей от меня! Никогда! Он заставил меня стать его, но детей не получит!

— Госпожа, одумайтесь! — взмолилась экономка. — Вы ведь не только ребенка сгубите, но и себя!

Тогда ей удалось отговорить Нивеллу от опрометчивого шага. Но попытки избавиться от ребенка на этом не закончились. Летисия знала, что госпожа заказывает тайно настойки, которые помогают избавиться от нежелательной беременности. Под покровом ночи ей приносили их служанки, которые и слова боялись сказать против жестокой госпоже, чтобы их не избили и не выгнали.

Магиар Роберт был словно слеп. Он продолжал осыпать жену вниманием и подарками, будто и не замечая ее ненависти к нему. Может так и было, может он был ослеплен своим обожанием, не замечал ничего…

Будущая Иллария крепко держалась за жизнь. Как бы ее мать не пыталась избавиться от плода, живот продолжал расти.

— Я ненавижу его, — сказала она как-то Летисии, когда та меняла постельное белье в ее спальне. — Я буду ненавидеть это гадкое отродье до конца своих дней.

— Что вы говорите, госпожа! — ахнула экономка. — Вы полюбите его, обещаю. Как только малыш родится, вы почувствуете к нему такую любовь, какую никогда и ни к кому не испытывали. Это я как мать вам говорю. Нет ничего крепче, чем материнская любовь.

Но Нивелла была верна данному слову. Как только Иллария родилась, госпожа сразу же приказала унести ее из своей спальни. Она отказалась даже посмотреть на девочку. Ни разу она не держала ее в руках, ни разу не кормила грудью, не баюкала, не утешала, не ласкала. Илли росла без материнской любви, но ей повезло, что отец в ней души не чаял.

Когда наступила вторая беременность, Нивелла вновь пыталась избавиться от ребенка. Она даже прыгнула как-то раз с крыши сарая, надеясь на выкидыш. Видимо, семя Уортеров было жуть каким живучим. Так появился на свет и Эстебан. К Кристану же, своему приемному сыну, она относилась в разы лучше, но лишь потому, что не обращала на него никакого внимания, держалась холодно и отстраненно. А вот родные дети получали от нее порции раздражения и агрессии регулярно.

Эстебан и Иллария боялись свою мать. Они старались держаться от не подальше, но, как и любой ребенок, продолжали ее любитья и ждали, что когда-нибудь она смягчится. Не дождались: Нивелла трагически погибла. Как это произошло, Летисия отказалась говорить. Дети были расстроены смертью матери, но держались довольно хорошо. До того момента, пока отец не ушел в себя. Вот тогда они и стали меняться на глазах, превращаясь в маленьких демонят.

— Это… ужасно, — только и смогла выдавить я. В горле встал ком, мешая нормально говорить.

Летисия покачала головой. Ее глаза были мокрыми.

— Я ведь действительно думала, что она полюбит их. Она ведь мать…