со слезами на глазах прощалась с ними. На душе у неё было неспокойно, и она силилась понять, в чём же причина этого. Видимо, она в подавленном состоянии сейчас просто из-за того, что не хочет расставаться с дорогими ей людьми. Ведь она очень привязана к Олегу, своему любимому, единственному ребёночку; она сделает всё возможное, только бы сын и его семья были счастливы и ни в чём не нуждались. Она счастливая мама: сын у неё красивый, умный, относится к ней с большим уважением, слушается и стремится не огорчать. Она горой за Олега, на всё пойдёт ради его блага. Вспомнилось, как в начале двухтысячных она поехала навестить сына, проходившего тогда срочную службу в армии.

Так уж случилось, что Олега отправили служить в Чечню. Она ещё очень удивилась этому, никак не могла понять логику командиров, отправивших служить её единственного ребёнка в неспокойный регион. Не в силах успокоить материнское чувство, переживая за судьбу сына, Юлия отправилась в воинскую часть, где проходил службу Олег. Добиралась долго, казалось, поезд будет ехать вечно. Попутчики, как только узнавали, что Юлия направляется в Чечню одна, лишь качали головой и с каким-то странным удивлением и одновременно сочувствием смотрели на неё.

Когда поезд прибыл в Грозный, она долго не могла решить, как будет дальше добираться до воинской части. Хорошо, встретился один пожилой чеченец, взявшийся подвезти её на своих стареньких «Жигулях» до самого посёлка Борзой, где стояла воинская часть Олега. Всю дорогу он молчал и лишь однажды не выдержал, сказав ей, что она очень рискует, отправившись одна в опасные места, где много лихих людей. Словно в подтверждение, вскоре им дорогу перегородили двое бородатых мужчин с автоматами. Водитель сказал им что-то на чеченском языке, бородачи с удивлением и любопытством принялись её разглядывать, оживлённо переговариваясь между собой. Когда машина отъехала от них подальше, водитель сказал, что воины восхищены отважной матерью.

Воинская часть, где служил Олег, находилась на вершине небольшой горы. Чеченец оставил её у контрольно-пропускного пункта у подножия горы, распрощался и уехал. Юлия обратилась к дежурному офицеру и объяснила, зачем приехала. Офицер ответил, что доложит о ней командованию части. Пришлось ждать два часа, прежде чем она увидела, как с вершины горы к ней торопится Олег в военной форме. Какой же он загорелый и похудевший! А как возмужал! Юлия обняла сына и заплакала: как долго она ждала этой встречи с Олегом, как скучала по нему!

Юлию устроили на ночлег в красном уголке части. Она привезла с собой много еды, спиртного. До самого отбоя женщина общалась с офицерами и солдатами, которым интересно было видеть в расположении воинской части гражданского человека – причём первую когда-либо приехавшую в часть мать солдата. На следующий день Юлию перевели жить в казарму, к связисткам-женщинам. В кубрике располагались три женщины. Юля с удивлением наблюдала за тем, как нелегко даётся женщинам служба в армии, как им приходится выкручиваться, чтобы успевать дежурить посменно на коммутаторе, решать возникающие бытовые проблемы и находить время на отдых в перерывах между частыми дежурствами.

Юлия в части освоилась быстро. Несколько раз колдовала в столовой, баловала военных разными вкусностями. Приготовила свой фирменный борщ, драники из картофеля, биточки из смеси свинины с перловкой и картофельные оладьи. Конечно, особо-то и не наготовишь разнообразных блюд на кухне воинской части, всё-таки набор поставляемых сюда продуктов ограничен. Военным нравилась стряпня Юлии, они ели и нахваливали с любовью приготовленные ею блюда, просили добавку.

Так незаметно и быстро пролетели три дня, Юлия засобиралась домой. Перед отъездом заглянула к командиру части, попросила его помочь устроить Олега писарем в штаб части. Заверила офицера, что у её сына красивый почерк, да и рисует он хорошо. Командир выслушал её и пообещал помочь. Олег прибыл в часть совсем недавно после окончания учебного подразделения в Самаре, поэтому никто из офицеров штаба пока что ещё не знал о его способностях к каллиграфии и рисованию. Так Олегу с помощью мамы удалось устроиться писарем в штаб части.

За время пребывания в части Юлия успела подружиться со многими военнослужащими. Узнав, что она засобиралась домой, к Юле потянулись солдаты, чтобы передать через неё приветы, письма своим родственникам. Юлии особенно запомнился худой, трясущийся солдат с немецкой фамилией Шульц. Он попросил Юлию передать серебряную цепочку его папе, который жил в Оренбурге. Объяснил, что папа болен, цепочка поможет ему выздороветь. Обязательно поможет – цепочка ведь непростая, ему самому жизнь спасла.

Одна из связисток потом расскажет Юлии приключившуюся с Шульцем историю. Как-то солдат заступил в наряд по кухне, и ему предстояло до вечера пасти восемь телят на поле у внешнего ограждения воинской части. Утреннее солнце ласково пригрело Шульца, он даже и не заметил, как сладко уснул. Проснувшись, солдат с ужасом обнаружил, что телята исчезли. Решив, что если он не отыщет пропавших телят, то будет сурово наказан, Шульц в отчаянии бросился их искать. Увлёкшись поисками, он и не заметил, как угодил в лапы вооружённых чеченцев, в свою очередь крайне удивлённых тем, что безоружный, тщедушный солдатик в одиночку бродит далеко от расположения части. Бородачи справедливо рассудили, что на это должна быть ну очень веская причина. Когда они выяснили у Шульца, что сподвигло солдата в одиночку бесстрашно отправиться в горы, то смеялись долго, до слёз и колик в животе. Паренёк понравился чеченцам – проникнувшись жалостью к этому недоразумению в мешком висящей на нём форме, они накормили Шульца и отпустили его с миром. А чтобы солдата не наказали, вернули ему всех найденных ими ранее телят.

В лучах готового скрыться за верхушку горы солнца глазам безуспешно разыскивающих пропавшего солдата военнослужащих предстала живописная картина – по склону горы неспешно плетётся стадо телят, погоняемое худым, как тростинка, но сытым и вполне довольным жизнью рядовым Шульцем. Командир был зол и желал примерно наказать нерадивого солдата. Но быстро успокоился; что, впрочем, и не удивительно – ведь вся эта история закончилось хорошо, и Шульц остался жив. Более того, даже телята все оказались в наличии. Шульц для прохождения дальнейшей службы был откомандирован на кухню. Командир решил, что пусть парень там картошку чистит, да и подкормится заодно на государевых харчах. А то не дело это – слишком уж солдат худой, одни ключицы торчат.

Шульц не знал, как благодарить судьбу. Он посчитал, что спасением своим всецело обязан серебряной цепочке, которую всегда носил с собой. Цепочку эту передала ему, совсем ещё маленькому мальчику, мама перед своей смертью.