Шрифт:
Закладка:
— Сумачков это у нас кто? — спрашиваю с прищуром.
— Да так, местный женский идол, никто в общем. Ее сестра в этом плане гораздо более отзывчива, и учитывая, как они похожи…
— Ее сестра меня не интересует, — резко его перебиваю.
И замолкаю, снова буравлю его взглядом.
Забродский вконец теряется, заверяет меня:
— Я не знаю, что еще сказать, нет у нее никого, насколько мне известно…
— И что? — продолжаю допрос. — За почти два года ни одного романа? В такое я ни за что не поверю. В компании достаточно холостых мужчин, неужели никто…
— Пытались многие, да, я же уже сказал. Но у нее принципы — никаких романов на работе, сама озвучила. Снежана Васильева — скромная, исполнительная девушка.
О как…
Пиздеж, пиздеж и еще раз пиздеж.
Станиславский во мне бунтует и не верит ни единому слову.
А впрочем, я довольно скоро и сам узнаю, кто ее трахает. Должна же она когда-то встретиться со своим любовником. За ее домом уже следят. Да, вот настолько я долбанутый псих. Установил слежку за домом бывшей. Расстреляйте меня…
Когда узнаю, с кем она развлекается, уже подумаю, что делать дальше. И если это окажется кто-то с работы, пойдет на биржу труда следом за ней. Кроме того, я постараюсь довести до сведения того неудачника, по какой причине его уволили.
— Простите, а кем вам приходится Снежана Васильева? — наконец догадывается спросить Забродский.
— Никем, — отрезаю строго.
Он кивает, принимая такой ответ. Снова начинает расхваливать рабочие достоинства Снежаны:
— Как я уже сказал, она талантливый переводчик, удивительно работоспособный. Ценный кадр!
— Ага, ага, я в курсе дела. Мне от вас понадобится еще одна маленькая услуга.
— Какая же? — оживляется Забродский.
— Увольте ее.
— За что? — удивляется он.
— За несоответствие занимаемой должности, проще говоря — профнепригодность.
Глаза Забродского увеличиваются в размере.
— Как же, по-вашему, я должен это сделать? Она же пригодна…
— Мне вас учить? — моя левая бровь ползет вверх. — Дайте ей побольше заданий, найдите в них ошибки, используйте как повод для проведения аттестации.
— Снежана практически не делает ошибок, она как машина… — качает головой Забродский.
Этот разговор начинает меня утомлять.
Я складываю руки на груди и строго цежу:
— Либо это сделаете вы, либо новый начальник отдела переводов. Вам решать…
Забродский кивает и спешит покинуть мой кабинет.
Хороший кадр, понятливый.
Глава 20. Между молотом и наковальней
Снежана
Я захожу в вестибюль родного офисного здания, иду к лифту. До начала рабочего дня еще десять минут, но я спешу. Люблю приходить заранее, составлять план на рабочий день.
Однако у самой кабинки лифта торможу, поскольку туда подходят наш гендир и… Товарищ Багирян! Они мило беседуют, никого вокруг не замечая. Эдакая идиллия…
Молча киваю гендиру. Анатолий Викторович у нас ничего себе мужчина. Видный, симпатичный брюнет, но главное — вежливый с сотрудниками, без звезды во лбу. Брал меня на устные переводы не так давно. В общем, приятный. Чего не скажешь о нашем новом инвесторе, с которым он практически не расстается.
Барсег то ли делает вид, что не замечает меня, то ли и вправду теперь в упор не видит. Но на мой вежливый кивок он вообще никак не реагирует.
Может, какая девушка и обиделась бы на такой пофигизм, но я лично рада.
«Не замечай меня, не замечай!» — твержу про себя.
Авось и вправду забудет обо мне. Так мне будет гораздо проще работать, а может со временем привыкну к его присутствию в компании.
Я делаю шаг назад, пропуская начальство в лифт. Я не гордая, подожду, тем более что еще не опаздываю.
Однако Анатолий Викторович задерживает кабину, вопросительно на меня смотрит и спрашивает:
— Снежана, вам разве не нужно наверх? Проходите, здесь хватит места.
Наверх-то мне нужно, но не в такой компании.
Оставляю эти мысли при себе, мило улыбаюсь начальству, благодарю и захожу в лифт.
Сколько надо времени, чтобы подняться на пятый этаж? Несколько секунд!
Но почему же они длятся так долго? Растянулись будто часы, и на протяжении всего этого времени мне почему-то жжет затылок. Будто паяльником, честное слово. Кажется, это потому, что Багирян поедает меня взглядом, когда я не вижу.
«Ты это все себе придумала, Снежана, хватит уже!» — ругаю себя.
Нафиг я сдалась этому Багиряну? Работает себе, демонстративно не обращает на меня внимания, так чего я все время реагирую на него, как на маньяка?
Между прочим, с тех пор как Барсег пытался купить мне круассаны в кафе, прошло два дня. И это были спокойные дни. Может быть, он и вправду оставил прошлое в прошлом? Не собирается сживать меня со свету? Или я вообще сама себе придумала эту угрозу…
Все же с облегчением выдыхаю, когда выхожу из кабинки.
Спешу к себе в кабинет.
И вроде бы мне еще несколько минут до часа икс, то есть до начала рабочего дня, а начальник отдела уже поджидает меня с нескрываемым раздражением.
— Изволили явиться на свое рабочее место? — спрашивает Забродский Эдуард Викторович.
Он буравит меня неожиданно жестким взглядом.
Честно сказать, я удивлена, ибо к такому обращению начальства не привыкла. Я не из тех, кто опаздывает или как-то нарушает дисциплину. У меня идеальная репутация… Но кажется, Забродского сегодня это решительно не волнует.
Дальше больше — Эдуард Викторович скидывает на меня ворох документации по работе с Шуаньским заводом, который якобы выдвинул новое выгодное предложение. Но я-то прекрасно помню, что сотрудничество с ним было свернуто еще в прошлом году, ввиду редкостной сучности и жлобства его хозяев. Дорогущая и одновременно с этим низкокачественная продукция никому здесь оказалась не нужна. Так с чего вдруг все изменилось?
— За что Забродский на тебя взъелся? — не удерживается от вопроса Аня, когда я приступаю к новому заданию.
— Понятия не имею, — пожимаю плечами.
От меня требуют, чтобы я обработала огромный пакет документации в кратчайшие сроки, и мне не до разговоров.
Кто бы знал, что это только цветочки…
Впрочем, ягодки сыплются на меня довольно скоро.
Следующие несколько дней выдаются настолько тяжелыми, что я головы не поднимаю от компьютера. Ладно бы только это, я привыкла к напряженной работе, но вот
