— Ты так и будешь наблюдать за этим беспределом, или что-то сделаешь, ведьмак?!

Геральта Алетта и не приметила, он вошел за лордом следом, но застыл в дверях и пока наблюдал за происходящим. У девушки вспыхнуло нехорошее предчувствие, спокойный вид и взгляд ядовито-желтых глаз беспокоили куда сильнее ругательств невольного родственника.

— Пусть ваш страж уберет оружие, баронесса, иначе придется вмешаться.

— То есть ты мне говоришь, чтобы я оставила в стороне тот факт, что родная сестра натравила на меня грифона и остальную нечисть?

— Я никого на тебя на натравливала!.. Не на тебя, — страдальчески вздохнула Магнолия и, едва сдерживая слезы, рухнула на софу. — Никто не должен был пострадать…

Слова сестры пробудили любопытство, но никак не жалость, уж слишком много в этой истории подводных камней, о которые Алетта спотыкалась раз за разом. Она подошла к трясущейся от страха и рыданий Магнолии, присела на корточки и накрыла тонкие ее тонкие пальцы ладонью. Жест заставил девушку вздрогнуть.

— Ты же вроде понимаешь, что я не глупая, — пугающе добро улыбнулась Алетта. — И я понимаю, что ты не глупая. Ты ведь знаешь, что чудищ призывают не с благими целями.

— Я хотела их только припугнуть, спровадить прочь, дать им хоть какой-то повод, чтобы они не смели смотреть на наши земли и на тебя, как на кусок мяса!

— Тише-тише, — Алетта крепче сжала пальцы сестры, вынудив ее сдавленно пискнуть. — Ты так браво говоришь, что и поверить легко. Но с чего ты взяла, что это было нужно мне? А тем более Сорбецу?

— Но ты ведь сама…

— Я дочь барона Бимона Валхольма, хозяйка Сорбеца. Ты тоже дочь Бимона Валхольма… Знаешь, в Велене одного барона называют Кровавым, потому что он жесток и вспыльчив по отношению к своим людям, но, черт… Не уверена, что он пролил больше крови, чем наш отец. Это наш отец достоин такого прозвища, мы достойны с гордостью носить имя Красных и Кровавых. Потому что мы вырезали на своих землях столько тварей, наказали столько мародеров и убийц, сколько им и не снилось. Нас уважали и боялись за это, нашего отца боялись, а я должна была не уронить планку. И что же увидели гости на траурной церемонии?

Алетта не повышала голос, даже говорила шепотом, но нервная улыбка из-за которой пробивался оскал, выдавали ее расположение.

— Увидели, как тварь разбивает моих людей и утаскивать сестру. Ты хотела помочь мне? Ты опозорила меня.

Баронесса сдержалась, чтобы не ударить Магнолию еще раз. Она прорычала обвинения ей в лицо, заставив согнуться и тихо заплакать. Глупая… глупая, глупая, глупая!

— Где ведьма? — Спросила Алетта.

— Я не знаю…

— Хватит уже врать.

— Я не вру! Я… да, черт возьми, я хотела помочь тебе, но не подумала, что это так сильно заденет твое эго! Но никому зла не желала!

— Разве ты не видишь, что ты ее доводишь? — Уже не так опасаясь направленного на себя оружия, вступился за жену Карл. — Ты бессердечная тварь, Валхольм, и она пыталась помочь тебе.

— Да уж, видела я, как она пыталась мне помочь, договариваясь с… ведьмой.

К счастью, Карл не понял странного намека, но осечка в фразе не ускользнула от Геральта: он буквально выстрелил в нее прищуром и напрягся. Ламберт не мог разболтать ему о случившемся, она обещала заплатить ему, да и не успел бы он.

— Это все слова, Магнолия, чем ты докажешь свою невиновность?

— Грифон — опасное существо, — вмешался Геральт. Алетта едва глаза не закатила от его тактичности. — Ни один человек в здравом уме не позволит утащить себя этой твари, даже если она заколдована.

— Моя сестра, как ты заметил, отчаянно желала мне помочь. Еще более весомые аргументы?

Белый Волк собирался что-то сказать, но остановился и посмотрел на Магнолию, будто бы спрашивая у нее разрешение. Девушка молчала долгую секунду и в итоге тяжко вздохнула.

— Не могла я так рисковать собой, Алетта. Только не в… моем положении.

У баронессы еще могли остаться догадки, но как только Магнолия положила руки на живот, у нее вырвался раздраженный стон.

— Серьезно? С таким же успехом даже Бевентот может притвориться беременным.

— Она не врет, — вмешался Геральт. — Я слышу слабое сердцебиение.

— Вообще-то они тебе платят, — с некой обидой пробубнила Алетта. — Можешь говорить, что угодно.

Но она уже понимала, что никакого обмана не было, хотя бы потому, что Магнолия предстала перед ней слегка поправившейся. Девушка никогда не помнила изъянов в фигуре своей сестры, в подростковом возрасте постоянно завидовала, что ей не требовалось прилагать усилия и следить за питанием.

Но хуже было другое — она ей не сказала. Приехала в гости почтить отца, но и словом не обмолвилась о беременности, будто они и вовсе не родственники. В день их последней встречи она могла бы сослаться на упрямство, но глядя на Магнолию сейчас, с блестящими от слез глазами и затравленным взглядом, девушка поняла — дело в страхе. Ее власть в Сорбеце никто не оспаривал, но если старшая дочь Бимона Валхольма родит мальчика…

К горлу подступил ком горечи. От обиды Алетта едва не скривилась, предпочтя крепко сжать кулаки и остаться невозмутимой, но это стоило ей колоссальных усилий. Она станет тетей! А сестра побоялась сказать об этом, побоялась за жизнь ребенка, и вполне логично предположить, что ее оправдания — чушь собачья, и она намеренно хотела избавиться от угрозы, но…

А еще спокойствие Бевентота, его обрадовало появление Магнолии, осознание, что они с ребенком целы и невредимы. Только признание жены его не удивило, он даже не упрекнул ее в безрассудстве. Значит, тоже принимал в этом участие?

— Где ведьма? — Несколько обреченно спросила Алетта. — Мы заглянули к ней домой по дороге, но ее там не было.

— Мы не знаем, где она. После того, как грифон унес меня, она держала меня в подвале своего дома…

— Вот почему там все вверх дном, — отметил Агасфер. Острие его меча уже смотрело в пол и Бевентот, к счастью, сохранял спокойствие.

— Мы вышли на след вашей сестры, когда прочесывали лес. Там действительно были следы грифона, а также человеческие, — сообщил Геральт. — Они вели в западном направлении, как раз к городу… к дому чародейки.

— Неожиданно удачное совпадение, — угрюмо ответила Алетта.

— Зачем чародейке желать вам смерти? Как я понял по рассказам Эделя, вы к ней часто приходили за помощью, а также позволили жить близ города. Спасли от охоты