Таким образом, для Критической расовой теории интерсекциональность является как неотъемлемой частью того, как Критическая расовая теория видит мир, так и более широкой концепцией, на которую опирается критическое расовое теоретическое мышление. Лучше всего представить себе это так: родительская категория, в которую вписывается Критическая расовая теория, - все критические теории идентичности - соединяются в одну метатеорию под названием "интерсекциональность", которая делает их все смежными друг с другом. Патриция Хилл Коллинз назвала клубок динамики власти и иерархических механизмов в обществе "Матрицей господства", которая является лишь еще более расплывчатой марксовой теорией заговора относительно того, как устроено общество.

Антирасизм как праксис

Наконец, по крайней мере, в этом списке основных убеждений Критической расовой теории, Критическая расовая теория поддерживает то, что она называет "антирасизмом", как праксис. Как объяснялось в предыдущей главе, теория критической расы не является теорией критической расы без праксиса критической расы, что означает применение и реализацию теории (журналист Тим Пул забавно и справедливо назвал это "прикладными принципами критической расы (CRAP)"). Эти два понятия - теория и практика - неразделимы в том смысле, что теория критической расы без практики не является теорией критической расы, а практика критической расы, не основанная на теории критической расы, по определению бессмысленна. Как уже отмечалось, Критическая расовая теория - это то, что делает Критическая расовая теория.

Причина в том, что все критические теории, по определению, должны включать в себя праксис (социальную активность от имени своего нормативного видения общества). Позвольте мне подчеркнуть это: по определению. Как мы видим в статье "Праксис" в энциклопедии marxists.org: "[Праксис] - это на самом деле просто другое слово для обозначения практики в том смысле, в котором практика понимается марксистами, в котором ни теория, ни практика не могут быть поняты в отрыве друг от друга. Лукач использует этот термин в 1923 году, и с тех пор его часто употребляют западные марксисты". 93 Как мы увидим в следующей главе, критическая теория обычно рассматривается как та, которая имеет, по крайней мере, три элемента, третий из которых - воплощение ее в практику. Иными словами, не существует разделения теории и практики, когда теория является критической теорией.

"Антирасизм" звучит так, словно речь идет о противостоянии расизму, но это лингвистическая уловка Критической расовой теории, которая использует специализированные внутренние определения практически для всего - это еще одна особенность Критической теории. Действительно, как сказал Герберт Маркузе в своем эссе 1972 года "Контрреволюция и бунт",

Радикальный отказ, протест проявляется в том, как слова группируются и перегруппировываются, освобождаясь от привычного употребления и злоупотребления. Алхимия слова, образа, звука, создание другой реальности из существующей - перманентная революция воображения, появление "второй истории" внутри исторического континуума. Перманентная эстетическая диверсия - таков путь искусства. 94 (курсив Маркузе).

В Критической расовой теории быть противником расизма достаточно просто, но, например, Робин ДиАнджело и Ибрам X. Кенди совершенно ясно говорят, что не только недостаточно быть "не расистом", но и невозможно быть "не расистом". Они, вслед за неомарксистскими феминистками 1970-х годов, такими как Патриция Бидол и Джудит Кац, предлагают манихейский (и большевистский) выбор: "расист" или "антирасист", как они их определяют, и принуждение к направлению этого выбора проявляется как (часть) праксиса Критической расовой теории. Поэтому нужно быть очень внимательным к контексту использования термина "антирасизм", чтобы определить, стоит ли за ним теория критической расы, а в нынешних обстоятельствах, как правило, стоит.

Для Кенди, как он объясняет в своей книге 2019 года "Как быть антирасистом", быть антирасистом - значит быть внимательным к каждому возможному действию или "политике" , которые приводят к результатам, которые он называет "расистскими". Вот как он начинает книгу:

ОПРЕДЕЛЕНИЯ

РАСИСТ: Тот, кто своими действиями или бездействием поддерживает расистскую политику или высказывает расистские идеи. АНТИРАСИСТ: Тот, кто поддерживает антирасистскую политику своими действиями или выражает антирасистскую идею. 95

Таким образом, по мнению Кенди, для которого определения, похоже, не являются сильной стороной, расистские идеи - это любые идеи, которые приводят к неравным результатам на уровне отдельных людей или групп (когда белые или расовые группы, классифицируемые как "смежные с белыми", превосходят другие расовые группы). Когда в 2019 году журнал Politico попросил его объяснить, как "исправить неравенство", Кенди повторил эту точку зрения, зловеще призвав подкрепить "антирасизм" конституционной силой:

Департамент по борьбе с расизмом, который будет создан в соответствии с конституционной поправкой, будет отвечать за предварительную проверку всех государственных политик на местном, государственном и федеральном уровнях, чтобы убедиться, что они не приведут к расовому неравенству, контролировать эти политики, расследовать частные расистские политики, когда расовое неравенство проявляется, и контролировать государственных служащих на предмет выражения расистских идей. 96

Поскольку это требует постоянного мониторинга, рефлексии и применения изменений, идея "антирасизма" Кенди - это, другими словами, постоянный праксис. Проницательный читатель также поймет, что в этом отрывке описаны, по сути, основания для диктатуры под контролем людей, которые с ним согласны.

Для ДиАнджело связь с праксисом в его традиционном понимании еще более ясна (и более религиозна). Она описывает антирасизм как пожизненную приверженность непрерывному процессу саморефлексии, самокритики и социальной активности, в которой "никто никогда не закончит", 97 , то есть быть теоретиком критической расы - на всю жизнь. (Кенди говорит, что его кафедра антирасизма также должна быть заполнена "формально подготовленными экспертами по расизму", 98 то есть теоретиками критической расы). Это праксис, истолкованный в той же степени религиозно, в какой он есть на самом деле. Чтобы дать понять, что это на самом деле праксис, вот как это слово звучит в предисловии Ричарда Шалла к книге марксистского теоретика образования Пауло Фрейре "Педагогика угнетенных":

Мне надоели абстрактность и стерильность многих интеллектуальных работ в академических кругах, и я с воодушевлением воспринимаю процесс размышлений, который вписан в глубокий исторический контекст, который происходит в разгар борьбы за создание нового социального порядка и, таким образом, представляет собой новое единство теории и практики. 99 (курсив мой - в оригинале).

Или, как говорит сам Фрейре, "это можно сделать только с помощью праксиса: размышления и действия над миром с целью его преобразования". 100 Он подробно останавливается на том, что означает эта идея и какое отношение она имеет к рефлексии, следующим образом,

В этой книге будут представлены некоторые аспекты того, что автор назвал педагогикой угнетенных, педагогикой, которая должна формироваться вместе с угнетенными (будь то отдельные люди или народы), а не для них в непрекращающейся борьбе за возвращение своей человечности. Эта педагогика делает угнетение