под детей, работая при свете фонаря, когда нам нужна была свобода дикого кемпинга, а не комфорт нашей хижины. Я очень люблю ее, и я бы отказался от своей потребности бродить, но каким-то образом у меня появилась пара, которая так идеально подходит мне, что она тоже захотела этого. Рая говорит, что когда мы находимся на природе, в лесу, она чувствует себя живой и связанной с миром.

Люди хлопают в ладоши слева и справа от меня, зал заполнен другими семьями, чтобы увидеть, как их близкие заканчивают учебу. Ни один из них не кричит от ужаса при виде меня. Это благодаря Арту, но это совсем другая история, и не мне ее рассказывать. Достаточно сказать, что мы разобрались со всеми различиями, которые у нас могли быть.

Рэй хочет пойти по пути защиты прав человека, и я полностью ее поддерживаю. Я знаю, как много это значит для нее, и честно заботиться о ней и воспитывать наших детей — моя миссия. То, к чему я отношусь чертовски серьезно.

Жасмин делает снимок на свой телефон, затем сует его мне в лицо, чтобы показать.

— Маленькая художница, как твоя мама, да? — поддразниваю я, не обращая внимания на то, что в кадре отсутствует макушка Рэй.

Она по-прежнему рисует при каждом удобном случае, и, к счастью, больше никаких фотографий того, что она видела на той дороге.

— Папа, мне нужно показать Бенке фотографию!

Я смеюсь.

— Хороший план, милая. Я знаю, что он не захочет пропустить это.

Бен теперь старый волк, но вы бы так не подумали, глядя на него. Может быть, в его мехе немного больше седины, но он силен, как всегда, и по-прежнему способен повергнуть добычу, когда нас обоих охватывает желание поохотиться. Он так же защищает нашу маленькую стаю, как и я, и я никогда не боюсь, когда он рядом с детьми.

Пока Рэй стоит там, явно пытаясь бороться с желанием ухмыльнуться, я встречаюсь с ней взглядом и машу. И улыбка расплывается по губам. Секрет, который никто здесь не знает, заключается в том, как они были обернуты вокруг моего члена всего несколько часов назад в нашем гостиничном номере, слезы на глазах, когда она изо всех сил пыталась вместить меня целиком в свой рот.

Одним словом, жизнь не может быть лучше. У меня есть все, чего я когда-либо хотел, и никогда не мечтал, чтобы такой парень, как я, мог иметь.

Бонус. ПРОЛОГ ДИКОЙ МАГИИ

Дикая магия — Братство волвенов, книга 5

Арт

Я поднимаю руку к ночному небу, проседь прилипает к глубоким складкам, напоминая мне о том, сколько мне лет на самом деле. Это заклинание — одно из немногих, которые я запомнил из сотен, которым меня на учила Жизель, терпеливо повторяя каждое из них снова и снова, пока я не смог по памяти пересказать ингредиенты и способы. Я никогда не думал, что буду использовать это заклинание, что бы найти ее.

Ведьмы. Не могу жить с ними и, видимо, не могу жить без них.

Как только Тулак сказал, что здесь есть одна, это прояснило мои сны. Я знал, что она здесь. Мой наставник. Моя мать во всех смыслах. Единственный человек, с которым у меня есть связь с детства. Моя приемная семья на век, пока я не понял, что должен уйти.

Когда я подхожу ближе, дом не вызывает удивления. Она всегда предпочитала грандиозное и впечатляющее. Он растягивается, недавно построенный и внушительный. Три этажа на большом участке земли в самой фешенебельной части города. Я чувствую запах магии, исходящей отсюда.

Тут ничего не происходит.

Внутри он роскошный, но мне нетрудно понять, куда идти.

Я узнаю голос Жизель где угодно.

— Ты можешь и сделаешь, как я скажу, — напевает она, ее тонкий французский акцент противоречит чистой силе, которой она обладает.

— Нет! — голос, который я не узнаю, выкрикивает это слово, пока я направляюсь к ним. — Мне нужен этот ребенок. Детеныш дракона, вот что бы то не стало. Маленький дракон воскресит моего сына. Без него, зачем я все это делаю?

— Ты делаешь это для меня. Если только ты не хочешь, чтобы я подумала, что ты изжила свою полезность? Это было бы нехорошо для тебя. Это было бы совсем нехорошо.

— Я похитила собственную дочь. Думаю, я доказала…

— Ты ничего не доказала, — выплевывает Жизель, когда я приближаюсь к двери. — Похищение дочери было твоей идеей, а не моей. Я просто рассказала тебе заклинание, ты решила действовать по нему, — потом пауза, прежде чем она смеется. — Возможно, в конце концов, ты мне не нужна. Привет, Артур, пожалуйста, заходи.

Блядь.

Я должен был знать, что она меня почувствует. Она привлекла меня сюда или я пришел по собственной воле? Я больше не знаю, кто контролирует мои мысли.

Когда я вхожу в комнату, она улыбается, и улыбка распространяется в ее глазах. Линии гусиных лапок теперь видны, но в остальном она выглядит едва ли на день старше, чем когда мы впервые встретились. Та же статная фигура. Рядом с ней стоит невысокая, пожилая женщина, которая, как я могу предположить, является матерью Рэй.

— Артур. Моя любовь. Я знала, что, в конце концов, ты придешь.

Мама Рэя смотрит на меня.

— Кто?..

Ее слова прерываются взглядом Жизели. Ее рот все еще шевелится, формируя слова, но заклинание молчания означает, что они не доходят до нас.

— Я не твоя любовь, Жизель, — говорю я ей, проклиная себя за чувство вины, когда она выглядит обиженной. — Я здесь, чтобы убить ее. Она обидела моего друга.

— Действительно? — ее глаза расширяются от восторга. — У тебя есть друзья? Это прекрасно. Я всегда хотела этого для тебя.

— Да, и она должна умереть.

Она кивает.

— Конечно. Какое-то время она была полезна, но, честно говоря, я нахожу ее методы неприятными, — глаза мамы Рэй расширяются, и она начинает кричать, но, конечно, мы не слышим ни слова. — Она обидела твоего друга. Больше ни слова, дорогой.

Она щелкает пальцами, и старуха взрывается брызгами плоти и крови. Они должны покрыть нас обоих кровью, но пока они забрызгивают стены и потолок, естественно, им удается полностью промахнуться мимо нас.

Жизель ненавидит пачкать свою одежду.

— Вот. Лучше? — она делает шаг в мою сторону, и я отступаю. С возрастом ведьмы их сила растет. Она могла бы разрушить весь этот город одной мыслью. Когда-то она была моей единственной семьей, а