– Они явно хотели, чтобы те, кто найдут этот глобус, отправились туда, – продолжил Мори. – Его возвели незадолго до катастрофы, а в башню, должно быть, поместили реликвии, которые хотели сохранить для пришельцев. Они должно быть догадывались что в конце концов разумные существа пересекут космос. Наверное, здесь в каждом крупном городе есть такие глобусы. И я думаю, что наш долг – посетить эту пирамиду.

– Совершенно согласен, – отозвался Аркот. – Вероятность того, что другие разумные существа посетят этот мир, бесконечно мала.

– Тогда давайте покинем этот город мертвых! – воскликнул Уэйд.

Посещение зала с погибшими вызывало у четверых друзей чувство подавленности – еще более сильное, чем то, которое они испытали, оказавшись в полном одиночестве среди бесконечного космоса. Никогда не бывает так одиноко, как рядом с мертвыми, и земляне начали понимать, что старый мореход из поэмы, в честь которого они назвали свой корабль, был более одинок со странными спутниками, чем они, улетев десяти миллионов световых лет в глубины космоса.

Они вернулись на корабль, пролетев сквозь последние остатки атмосферы погибшего мира и сквозь холод замерзших газов и окунувшись в радостное, теплое нутро звездолета.

Этот контраст заставил каждого из них более полно оценить тот дар, которым на самом деле является горячее, пылающее солнце. Фуллера же увиденное и вовсе навело на мрачные мысли.

– Если это случилось со звездой, так похожей на наше Солнце, не может ли то же самое случиться и с Солнцем? – спросил он.

– Все может быть, – тихо ответил Мори. – Но вечный оптимизм человека заставляет нас говорить: «С нами этого не произойдет». А кроме того, – он прижал ладонь к стене звездолета, – теперь нам никогда не придется беспокоиться ни о чем подобном. Только не на таких кораблях, которые доставят нас к новому солнцу – к новой планете возле него.

Аркот поднял корабль и полетел над холодной, промерзшей поверхностью планеты, следуя по маршруту, указанному на большом глобусе в мертвом городе. Миля за милей проносились внизу замерзшие ледяные поля: «Старый мореход» несся над ними со скоростью три мили в секунду.

Внезапно впереди вырисовалась унылая громада огромной горы. Ричард переключил энергию и, повернув корабль, пролетел мимо нее, после чего начал выискивать башню, которая, как он знал, должна быть где-то в этом районе. Наконец, физик понял, что непонятно откуда взявшаяся гора – это и есть башня в форме пирамиде, покрытая толстым слоем льда. Три мощных прожектора звездолета быстро разморозили замерзшие газы, и через несколько минут сквозь тающий лед проступило золотое сияние.

– Похоже, – сказал Уэйд, – у башни сделана внешняя стена из золота поверх внутренней прочной стены из железа или стали, чтобы защитить ее от коррозии. Разумеется, золото не имеет достаточной прочности, чтобы выдержать такую гравитацию – не в такой огромной массе, как эта.

Аркот подвел корабль к башне, и путешественники снова вышли через шлюз в холод почти безвоздушного мира. Все четверо подлетели к пирамиде и стали искать какой-нибудь вход. В нескольких местах они увидели иероглифы, вырезанные большими буквами высотой в фут. Они тщетно искали дверь, пока не заметили, что пирамида была усеченной: на ее вершине имелась плоская область. Именно там, казалось, был единственный стык в стене, но друзья не видели ни ручки, других механизмов, открывающих дверь.

Аркот направил свой мощный фонарь на вершину башни и принялся еще более тщательно искать какое-нибудь открывающее устройство. Наконец, он нашел барельеф, изображающий руку, которая указывала на угол площадки. Ричард пригляделся внимательнее и обнаружил маленькую, похожую на драгоценный камень линзу, вставленную в металл.

И внезапно исследователи почувствовали вибрацию! Раздался тяжелый щелчок, и часть площадки начала медленно опускаться.

– Садитесь на это место! – крикнул Аркои. – Мы всегда сможем вылететь оттуда, если окажемся в ловушке!

Четверка друзей прыгнула на уходящий вглубь пирамиды кусок площадки и медленно погрузилась вниз вместе с ней. Массивные стены башни были толщиной почти в пять футов и внутри оказались сделаны из какого-то твердого белого металла.

– Чистое железо! – поставил диагноз Уэйд. – Или, может быть, сплав железа и кремния. Не такой прочный, как сталь, но очень устойчивый к коррозии.

Когда лифт остановился, они оказались в огромном зале, который, очевидно, был музеем погибшего мира. По стенам были расставлены разные модели, книги и схемы.

– Мы никак не сможем взять все это на наш корабль! – простонал Аркот, глядя на великую коллекцию. – Смотрите, вон старый крылатый самолет! А это паровая машина – и электрический двигатель! А вон та штука похожа на какую-то электрическую батарею.

– Да, все это с собой не увезешь, – вздохнул Фуллер.

– Увы, – согласился Мори. – Я думаю, что нам лучше всего взять все книги, которые мы можем унести – после того, как убедимся, что мы узнали достаточно, чтобы расшифровать их язык. Смотрите… вон там: эти полки отмечены одной вертикальной меткой, рядом с ними полки с двумя чертами, а дальше – с тремя. Я предлагаю собрать эти книги и отвезти их на корабль.

Остальные согласились, и все четверо начали таскать охапки книг, пролетая через вершину пирамиды к кораблю и обратно за новыми.

Под конец этой работы, вместо того чтобы лететь обратно в пирамиду за последним грузом, Аркот объявил, что оставит записку для всех, кто может прийти сюда позже. Пока остальные возвращались с последними партиями книг, он работал над составлением «записки».

– Давай глянем на твой шедевр, – сказал Мори, вернувшись с Уэйдом и Фуллером на корабль.

Ричард использовал для своего послания кусок прочного, тяжелого пластика, который не поддался бы коррозии в холодном, почти безвоздушном мире.

На самом верху этого куска он нарисовал изображение их корабля, а под ним – маршрут, по которому они путешествовали от одной галактики к другой. Галактика, в которой они теперь находились, была изображена в виде облака газа, по ее главному отличительному признаку. Под пунктиром их маршрута в космосе он вывел: «200 000 000 000 u».

Дальше была начерчена маленькая таблица: цифра «1», за которой следовала одна прямая полоса, затем «2», после которой шли две полосы, и так далее до десяти. Десятка была представлена десятью столбиками и, кроме того, S-образным знаком. Дальше было нарисовано двадцать черточек и два S-образных знака – и так до числа «100».

Эта система должна была дать понять любому разумному существу, что автор послания использовал десятичную систему и что ноль, написанный после другого числа, увеличивает его в десять раз.

Ниже физик нарисовал планетную систему замерзшего мира, и обозначил буквой «u» расстояние от планеты, на которой они находились, до звезды. Таким образом, те, кто увидел бы «записку» могли рассудить, что ее авторы прошли расстояние в двести миллиардов единиц, где за единицу было принято расстояние в триста миллионов миль, и следовательно, что они прибыли из другой галактики. Конечно, любое существо, обладающее достаточным интеллектом, чтобы достичь этого замороженного мира, поняло бы это!