сладко, как роза.9 Биология настаивает на том, чтобы проникнуть под поверхность "внутренних" ценностей и спросить, почему они существуют, и любой ответ, подкрепленный фактами, показывает, что данная ценность является - или когда-то была - действительно инструментальной, а не внутренней, даже если мы ее так не воспринимаем. По-настоящему внутренняя ценность, конечно, не может иметь такого объяснения. Она была бы хороша просто потому, что она хороша, а не потому, что она была хороша для чего-то. Тогда стоит серьезно рассмотреть гипотезу о том, что все наши "внутренние" ценности начинались как инструментальные, и теперь, когда их первоначальное предназначение утрачено, по крайней мере в наших глазах, они остаются вещами, которые нравятся нам просто потому, что они нам нравятся. (Это не значит, что мы ошибаемся, когда они нам нравятся! Это означает, по определению.

что они нам нравятся, не нуждаясь в каких-либо скрытых причинах).

 

Но каковы преимущества; почему люди вообще хотят религии? Они хотят ее, потому что религия - единственный правдоподобный источник определенных вознаграждений, на которые существует всеобщий и неисчерпаемый спрос.

-Родни Старк и Роджер Финке, "Акты веры".

 

Чем бы еще ни была религия как человеческий феномен, она требует огромных затрат, а эволюционная биология показывает, что ничего столь дорогостоящего не происходит просто так. Любая такая регулярная трата времени и энергии должна быть уравновешена полученной "ценностью", а высшей мерой эволюционной "ценности" является приспособленность: способность к более успешному воспроизведению, чем у конкурентов. (Это не значит, что мы должны ценить репликацию превыше всего! Это означает, что ничто не может эволюционировать и долго сохраняться в этом требовательном мире, если оно каким-то образом не провоцирует собственное воспроизведение лучше, чем воспроизведение своих конкурентов"). Поскольку с точки зрения эволюционной истории деньги - такое недавнее новшество, странно анахронично спрашивать, чем оплачивается та или иная эволюционировавшая биологическая особенность, как будто в дарвиновской счетной палате существовали реальные сделки и бухгалтерские книги. Но эта метафора, тем не менее, прекрасно отражает основной баланс сил, наблюдаемый повсеместно в природе, и мы не знаем исключений из этого правила. Поэтому, рискуя обидеть, но отмахнувшись от этого риска как от еще одного аспекта табу, которое должно быть снято, я спрашиваю: чем оплачивается религия? Если хотите, отвратитесь от языка, но это не дает вам веских оснований игнорировать вопрос. Любые утверждения о том, что религия - ваша или любая другая - стоит над биосферой и не обязана отвечать на этот вопрос, - просто пустословие. Возможно, Бог наделяет каждого человека бессмертной душой, которая жаждет возможности поклоняться Богу. Это действительно объясняет заключенную сделку - обмен человеческого времени и энергии на религию. Единственный честный способ защитить это предложение или что-либо подобное - честно рассмотреть альтернативные теории сохранения и популярности религии и исключить их, показав, что они не могут объяснить наблюдаемые явления. Кроме того, возможно, вы захотите защитить гипотезу о том, что Бог устроил Вселенную так, чтобы мы эволюционировали к любви к Богу. Если это так, то нам хотелось бы понять, как происходила эта эволюция.

То же самое исследование, которое позволило раскрыть тайны сладостей, алкоголя, секса и денег, можно провести и в отношении многочисленных аспектов религии. Было время, не так давно по меркам эволюции, когда на этой планете не было религии, а сейчас ее очень много. Почему? У нее может быть один первичный эволюционный источник или много, или она вообще не поддается эволюционному анализу, но мы не узнаем этого, пока не посмотрим. Действительно ли нам нужно спрашивать об этом? Разве мы не можем просто принять очевидный факт: религия - это человеческий феномен, что люди - млекопитающие, а значит, продукты эволюции, а биологические основы религии оставить на потом? Люди создают религии, но они также создают автомобили, литературу и спорт, и, конечно, нам не нужно заглядывать глубоко в биологическую предысторию, чтобы понять разницу между седаном, поэмой и теннисным турниром.

Разве большинство религиозных феноменов, требующих исследования, не являются культурными и социальными - идеологическими, философскими, психологическими, политическими, экономическими, историческими - и, следовательно, неким образом "выше" биологического уровня?

Это привычное предположение среди исследователей в области социальных и гуманитарных наук, которые часто считают "редукционизмом" (и очень плохой формой) даже постановку вопросов о биологических основах этих восхитительных и важных явлений. Я вижу, как некоторые культурные антропологи и социологи презрительно закатывают глаза - "О, нет! Опять Дарвин лезет, куда не надо!".

В то время как некоторые историки, философы религии и богословы с усмешкой говорят о филистерстве любого, кто с прямым лицом спрашивает об эволюционных основах религии. "Что дальше, поиск гена католицизма?" Эта негативная реакция, как правило, бездумна, но не глупа. Отчасти он подкреплен неприятными воспоминаниями о провальных кампаниях прошлого: наивных и плохо информированных вылазках биологов в чащу культурной сложности. Есть все основания утверждать, что социальные и гуманитарные науки - Geisteswissenschaften, или науки о разуме, - имеют свои собственные "автономные" методологии и предметы, независимые от естественных наук. Но, несмотря на все, что можно сказать в пользу этой идеи (и в свое время я потрачу некоторое время на рассмотрение лучших аргументов в ее пользу), дисциплинарная изоляция, которую она мотивирует, стала серьезным препятствием для хорошей научной практики, плохим оправданием невежества, идеологическим костылем, который следует выбросить.

У нас есть особенно веские причины для расследования биологических основ религии. Иногда - очень редко - религии становятся плохими, переходя в нечто вроде группового безумия или истерии и причиняя огромный вред. Теперь, когда мы создали технологии, способные вызвать глобальную катастрофу, наша опасность возросла до максимума: токсичная религиозная мания может в одночасье покончить с человеческой цивилизацией. Нам необходимо понять, что заставляет религии работать, чтобы осознанно защитить себя от обстоятельств, в которых религии выходят из строя. Из чего состоит религия? Как эти части сочетаются друг с другом? Как они сочетаются? Какие следствия зависят от каких причин? Какие черты, если таковые имеются, неизменно проявляются вместе? Какие исключают друг друга? Что представляет собой здоровье и патология религиозных явлений? Этими вопросами могут заниматься антропология, социология, психология, история и любые другие разновидности культурологии, которые вам нравятся, но для исследователей в этих областях просто непростительно позволять дисциплинарной ревности и страху перед "научным империализмом" создавать идеологический железный занавес, который может скрыть от них важные глубинные ограничения и возможности.

Учитывая нынешние споры о питании и диетах, понимание конструкции механизмов в наших телах, которые заставляют нас чрезмерно увлекаться сладостями и жирами, является ключом к поиску корректирующих мер, которые действительно будут работать. Многие