полицейский. — Я посмотрел на часы и отметил время в своём блокноте. Я подумал, что это может быть полезно для раскрытия дела. В любом случае, как вы знаете, сэр, нам предписано отмечать время во всех случаях.

— И сколько времени вам потребовалось, чтобы добраться сюда после того, как вас позвала миссис Джонсон?

— Вероятно, минуты две, — сказал полицейский. — Может быть, чуть больше.

— Сколько времени прошло с того момента, как вы увидели, что миссис Джонсон вошла в дом, до того, как она выбежала обратно и сказала вам, что Уолтон убит?

Миссис Джонсон беспокойно заёрзала на стуле.

— Я не говорила ему, что мистер Уолтон был убит! — перебила она. — Я сказала, что его убили.

— Это одно и то же, миссис Джонсон, — сказал инспектор. — Сколько времени прошло, Киган?

— Это не могло длиться дольше трёх-четырёх минут, — сказал полицейский. — Как я уже говорил вам, я шёл медленно и прошёл не более пятидесяти футов. Я был не более чем в двадцати футах от дома.

— Как далеко отсюда до угла Амстердам-авеню, где миссис Джонсон вышла из трамвая?

— Около семидесяти пяти футов, я бы сказал. Не больше.

— И вы уверены, что было 8:25, когда вы вошли в этот дом?

— Да, сэр. Я посмотрел на свои часы.

— Тогда, если миссис Джонсон права, утверждая, что она вышла из трамвая в 8:05, ей потребовалось двадцать минут, чтобы пройти семьдесят пять футов, отпереть дверь, войти и затем снова выбежать после того, как она обнаружила тело Уолтона в этой комнате?

— Должно быть, она ошиблась, — предположил Киган. — С того момента, как она вышла из вагона, прошло не более десяти минут, до того момента, как она подбежала ко мне и сообщила, что Уолтон убит.

— Я не виновата! — воскликнула миссис Джонсон. — Мужчина в вагоне сказал мне, что было восемь часов.

— Хорошо, миссис Джонсон, — успокаивающе сказал инспектор. — Я не сомневаюсь в ваших словах. Вероятно, у него неправильно шли часы.

— Ну что ж, — сказала миссис Джонсон. — Когда я зашла на кухню, было 8:30.

— Вероятно, там тоже были часы шли неправильно, — сказал инспектор. — С того момента, как Киган вошёл сюда, до того момента, как вы ушли на кухню, наверняка прошло больше пяти минут.

— Я бы сказал, около пятнадцати, — сказал Киган.

Миссис Джонсон затихла, что-то бормоча себе под нос, а инспектор Конрой на мгновение замолчал, обдумывая свой следующий вопрос. Когда он задавал его, в его глазах промелькнуло любопытство.

— Киган, в этой комнате были пистолет или револьвер?

— Нет, сэр. В этой комнате не было никакого оружия.

— Где была дубинка?

— В столовой, за портьерами. Я обнаружил её позже, когда наткнулся на мисс Уолтон.

— Вы обыскали эту комнату?

— Да, сэр. Я обыскал весь дом, и детективы тоже. Я полагаю, они нашли пистолет в спальне Уолтона, но это был автоматический пистолет тридцать восьмого калибра, полностью заряженный. Ничто не указывало на то, что из него стреляли в течение ближайших нескольких месяцев. Он не мог быть использован для убийства.

— Так и есть, — сказал инспектор Конрой. — У меня есть отчёт о вскрытии. Уолтон был убит пулей сорок пятого калибра.

— Той, что была в найденной гильзе? — уточнил Киган.

— Полагаю, да, — сказал инспектор. — А теперь, Киган, расскажите нам о том, как вы нашли мисс Уолтон и Ли Синга.

— Ну, — сказал Киган, — я смотрел на пятно крови на портьерах и раскачивал шёлковую панель взад-вперёд, чтобы лучше её рассмотреть, и…

— Панель была распущена? — перебил инспектор.

— Да, сэр, — ответил полицейский. — Так и было. Она закрывала примерно половину ширины двери и, вероятно, именно поэтому я не смог увидеть мисс Уолтон, когда впервые вошёл сюда. Я увидел её, как только отодвинул панель. Она лежала на полу, а дубинка лежала неподалёку от её тела. Я сразу увидел, что она ранена и находится без сознания. Я послал миссис Джонсон на кухню за водой и через мгновение услышал её крик.

— Миссис Джонсон?

— Да, сэр. Я вбежал на кухню, а она стояла посреди комнаты и указывала на спальню. Я заглянул туда и увидел вот этого мужчину, Ли Синга, лежащего на кровати. Сначала я подумал, что он спит, но через минуту понял, что он без сознания. Я не смог его разбудить, а когда приехал врач «скорой помощи», он сказал, что мужчина находится под воздействием наркотиков.

— Ли Синг был одет?

— Нет, сэр. На нём была пижама.

— Вы не заметили, — спросил инспектор довольно небрежно, — не повредил ли он кисть или предплечье, как и Калинетти?

— Нет, сэр.

— Мисс Уолтон пришла в себя к тому времени, когда прибыл врач «скорой помощи»?

— Нет, сэр, но она начала шевелиться и пыталась заговорить.

— Вы слышали, что она говорила?

— Да, сэр, немного.

Инспектор нетерпеливо наклонился вперёд, но не настолько, чтобы не обратить внимания на Хелен Уолтон. На самом деле он, конечно, уже беседовал с Киганом до этого и знал о деле всё, что знал полицейский, и даже больше, но это было частью его плана — создать видимость, что это его первая беседа с кем-либо, так или иначе связанным с преступлением. Девушка так нервничала, что, казалось, была на грани истерики. Она отпустила руку Гарри МакДоннелла и наклонилась вперёд, испуганно глядя на инспектора и вцепившись в подлокотник кресла. Инспектор Конрой делал вид, что не обращает на неё внимания.

— Что она сказала? — спросил он.

— Она звала Гарри! — сказал полицейский. — Я полагаю, она имела в виду мистера МакДоннелла. Я слышал, как она сказала: «О, Гарри, Гарри! Не надо! Пожалуйста».

Хелен Уолтон вскочила на ноги и наклонилась над столом, на её прекрасном лице отразились страх и беспокойство.

— Это