Жизнь российского контрразведчика такая же непростая, как жизнь наложницы персидского шаха в гареме. Точно знаешь, что тебя поимеют, только не знаешь, когда. Вот и начальство полковника Пронина время от времени вставляло ему в зад, ну назовём это так, «клизму»… Огромную клизму в виде выговоров с занесением в личное дело. За то, что он никак не мог поймать извращенца-предателя. А как его поймаешь? Если он (шпион-извращенец) перестал нападать. На женщин, актрис второго плана, нападения точно прекратились… где-то с полгода назад.

— Почему? — спросит меня любознательный читатель.

— А потому, что наши актрисы не только красивые, но ещё и умные. Конечно, им сразу не понравился такой маньяк. Ненастоящий какой-то. Заставляет снять исподнее, а сам ничего не делает.

Наши женщины как говорят:

— Взялся за грудь, так делай же что-нибудь. Потрогал у девицы зад, покажи ей свой фасад. Ну а если ты заставил её панталоны снять, то ты просто обязан обслужить её по полной программе, и не так, как тебе нравится, а так, как девушка захочет. А этот маньяк трусы с девицы снимет, понюхает их, аккуратно их в рюкзак сложит и молча уходит.

И напрасно женщины кричат:

— Эй, маньяк, а деньги за трусы отдай или хоть натурой рассчитайся.

Тот как будто и не слышит, садится в свою машину и уезжает.

И наши девушки перестали носить нижнее бельё. Выскочит маньяк из кустов:

— Давай трусы!

— Не дам, — говорит девушка, ты со мной ещё за стринги не рассчитался. Подол подымет и показывает.

— Вот видишь, тут ничего, кроме письки, нет.

Заскрежещет маньяк зубами, засверкает злобно глазами и убежит.

И вот когда он окончательно понял, что с актрис второго плана нечего взять кроме анализа, и тот чаще всего только две полоски показывает, перестал он на них нападать.

Но полковник Пронин продолжил своё расследование, т. е. поиски маньяка. Его терзали смутные сомнения, что маньяк — это кто-то из актёров второго плана.

Но он не показал виду, что кого-то подозревает. И вот как-то на съёмках проекта «Шаляпин» группу актёров повезли на съёмочную площадку — Витебский вокзал. Полковника (он тоже участвовал в съёмках) переодели в форму генерала царской армии. В массовке было не менее трехсот человек — это встречающая и провожающая публика, пассажиры и носильщики… и многодетный еврей из Варшавы с беременной женой и шестью ребятишками погодками… и поп с попадьёй и поповой дочкой-красавицей… и воры-карманники в кепках восьмиклинках и с золотым зубом.

Витебский вокзал — это первый вокзал в Петербурге и России, сразу после открытия он стал носить название Санкт-Петербургский. С тысяча девятисотого года стал называться Царскосельский вокзал. В тысяча девятьсот восемнадцатом году, одновременно с переименованием Царского села в Детское Село, был переименован в «Детскосельский вокзал». С тысяча девятьсот тридцать пятого года вокзал получил название Витебский.

Именно здесь снимаются сцены на вокзале в разных фильмах в разное историческое время. Здесь даже снимали сцену, как Александр Вертинский провожает взглядом уплывающий пароход (сериал «Вертинский»)…

Хромакей, конечно, — это технология совмещения двух и более изображений или кадров в одной композиции.

В автобусе, в котором ехал полковник на съёмки, как специально попали все лица, которые интересовали в этот раз контрразведчика, — и Николай Белабородов, именно так через «а» пишется его фамилия в отличии от других Белобородовых, Михаил Борисович Кузнецов, Лилия Голубенко, восточная красавица с луноподобным лицом и выразительными глазами, Андрей Вячеславович Моргунов — культурный человек со сломанным носом и физиономией бандита. Полковник внимательно осматривал лица подозреваемых, прислушивался к их разговорам, анализировал, сопоставлял факты. Не хватало ему некоторых деталей, чтобы сделать вывод.

— Расскажите-ка мне, писатель, о Михаиле Кузнецове. Наверняка ты его уже «выпотрошил», узнал его биографию, чтобы включить некоторые эпизоды из его жизни в свою книгу.

— Что рассказывать? Даже не знаю… Михаил интересный человек… и у него действительно такая богатая, насыщенная биография. Помню, съёмки были в павильоне на киностудии «RWS-Санкт-Петербург». Нас вызвали, переодели, загримировали, а снять так и не сняли. Так часто бывает… Да, фильм был «Анатомия преступления». Бригадиром Адель была. Вот мы сидели втроём, беседуем.

— Кто был третий?

— Как кто?.. Я, Михаил и бутылка вина. Так вот Михаил хорошим собеседником оказался — внимательно слушает и вовремя наливает.

Как все коренные петербуржцы Михаил Борисович любит свой город, гордится им, и конечно, неуважительно относится к Москве и её жителям, забывая, что город им построил исконный москвич Петька Романов…

— Как, по-твоему, он может быть маньяком?

— Конечно, нет. Петербуржец в третьем поколении, с высшим образованием. Да он алкоголик, как и все питерские интеллигенты, но безобидный. Всегда, когда у него начинается запой, он покупает бутылку водки, пакетик солёных орешков, если «белочка» придет, чтобы было чем подкормить. Кстати, хороший актёр.

— Хорошо, а Николай Белабородов… может быть маньяком?

— Не исключено… Николая женщины любят… Ну, вы и вопросы задаёте, товарищ чекист… Актёры массовых сцен мои друзья, мне с ними ещё сниматься вместе, и не один раз. Мне не хотелось бы с ними ссориться.

— А ты и не ссорься… Ладно, просто расскажи какую-нибудь особенность, характерную только для Николая.

— Хорошо… Николай — он такой интеллигентный, у него всегда шляпа на голове и трость с золотым набадашником. Ну, во-первых он считает, что это аристократично. Во-вторых, он шляпу и трость носит, чтобы ему в транспорте интеллигентные питерцы место уступали. Он входит в вагон метро, чуть прихрамывая. Знаете, такая байроновская хромота.

— Ну и что, уступают?

— Нет, конечно. Молодёжь в смартфонах сидит. А возрастные питерцы делают вид, что спят. И вся эта пресловутая питерская интеллигенция в кармане кукиш держит… Гастарбайтеры иногда уступают место, но редко.

— Так… ты не в курсе, на Лилию Голубенко были нападения маньяка? Хорошо, если были бы. Тогда бы её правдивый