Такой информации о Йоханне у нее не было.

Счетчик Канта снова равнодушно отображал значения в 20 Юм. Обшарпанные и словно заброшенные маск-здания приближались, постепенно проявляясь из-за сосен. Грязь под колесами сменилась потрескавшимся асфальтом. Она завернула на парковку, заглушила мотор и вышла из машины в необычную и пугающую тишину, что не вызывала никакого желания оставаться снаружи надолго.

Посильнее закутавшись в куртку, она быстро пересекла парковку и нырнула в маск-здание. Ее шаги отражались от тонких и гулких стен пока она спускалась в подвал.

Тяжелая гермодверь со скрипом отъехала в сторону и она, тяжело вздохнув, вошла вовнутрь. На посту охраны не было никого, кроме высокого черного парня, который ошарашенно пялился в экран телефона и совсем не замечал ничего вокруг. Она подошла к нему поближе. Взгляд скользнул по тексту на экране его телефона, но она не успела прочитать ни слова.

Парень вздрогнул, перевел взгляд на нее и быстро прикрыл телефон рукой.

- Вы кто? Что вы здесь делаете? – ошарашенно спросил он. На груди у него висел бейджик, на котором было написано имя. “Лоренс Меррит”.

- Доктор Юлия Такахаси, начальник отдела исследований, - представилась Юля.

- Доктор Такахаси? – взгляд Лоренса стал куда более осмысленным, чем был мгновение назад. Он нахмурился, - Доктор Такахаси, я боюсь, Вам придется пройти со мной.

Юля вопросительно вздернула брови:

- А в чем, собственно, дело?

- Пройдемте, - руки Лоренса тряслись, резко контрастируя с его сосредоточенным и подозрительным выражением лица.

Кое-как засунув в карман телефон, он поднялся и подошел к ней вплотную.

- Я никуда не пойду, пока Вы не объясните мне, в чем дело, - нахмурилась Юля.

Что бы здесь не происходило, оно совершенно ей не нравилось.

Лоренс смерил ее оценивающим взглядом и, после непродолжительной паузы, сдался. Тяжело выдохнув, он устало спросил:

- Где Вы были, доктор Такахаси?

Какой… Неожиданный интерес к ее скромной персоне.

- Дышала свежим воздухом, а что? – невозмутимо отозвалась Юля.

- Три часа?

- Люблю прогуляться по лесу, знаете ли. А что, это запрещено? – Юля невинно хлопала глазами.

- На машине? – подозрительно прищурился Лоренс.

- Почему бы и нет? Гулять я люблю, а бизонов боюсь, - быстро нашлась Юля.

По выражению лица Лоренса читалось, что он не верил ей ни на йоту. Однако никакого внутреннего запрета сотрудникам гулять или ездить по прилегающей к комплексу территории не было, равно как и у него не было никакого основания ее задерживать.

- Хорошо, - он отошел в сторону, освобождая ей дорогу, - Проходите.

Она не замедлила воспользоваться его великодушным предложением.

Разрушение реальности или нет, накопившаяся гора работы не могла больше ждать, если она не хотела умереть погребенной под кучей документов едва открыв дверь в свой кабинет.

Следующее письмо от вируса, запущенного Брайтом, пришло вечером. Юля только-только вышла с очередного совещания, затеянного Йоханном, как телефон в кармане разразился трелью, оповещая о новом сообщении. Приди оно хоть на несколько минут раньше, странные претензии службы безопасности к ней вполне могли бы стать обоснованными, но в этот раз удача ей улыбнулась.

Бегло глянув на экран, она спрятала телефон обратно в карман лабораторного халата. Читать письмо прямо здесь, в коридоре, утыканном камерами и датчиками под завязку, было бы опрометчиво.

Лаборатория пустовала. Часы недавно пробили полночь и даже имевший обыкновение задерживаться на работе Федерико уже ушел домой - только его компьютер одиноко светился экраном посреди полутьмы ночного освещения. Она зашла в свой кабинет, закрыла дверь на ключ и только после этого открыла письмо.

Голова отозвалась гулом в качестве реакции на проверочный мемагент. Сильнее, чем в прошлый раз. Для адекватного восприятия этих данных, по мнению Джека, требовался более высокий уровень сопротивляемости.

Под картинкой снова было письмо. На этот раз – совсем короткое:

Во вложениях к этому письму приложено дело так называемого “сектанта из Бирмингема”. Не удивляйтесь непривычным названиям и определениям – эти документы не принадлежат ни к нашей, ни к одной достаточно близкой к нам итерации. Я бы хотел помочь Вам еще чем-то, я бы даже мог помочь Вам еще чем-то, если бы эффект амнезиаков не являлся необратимым даже для кого-то похожего на меня. К сожалению, это не так.

Перед тем, как Вы начнете читать, я хотел бы чтобы Вы поняли одно. Это – Альфа для нашей Омеги. Начало нашего конца. Неизбежного - если нам так и не удастся найти выход.

Все началось именно тогда. Когда такого явления, как итерации, еще не существовало.

В чертовом Бирмингеме.

Никогда не любил чертов Бирмингем.

Юля сглотнула и пролистнула письмо вниз. Несколько десятков вложений. Сканы рукописных документов. Она переместилась за стол, открыла ноутбук и с опаской выкачала их все на зашифрованный раздел диска. Может быть, у нее уже развивалась паранойя, но так было спокойнее.

Первый файл оказался фотографией выцветшей картонной обложки дела.

“Управление внутренней безопасности королевства Британия” гласили слова сверху. Поверх номера дела красовалась не менее выцветшая, чем обложка, фиолетовая печать: “Совершенно секретно”, а внизу обычной синей ручкой было дописано “Кодовое имя: сектант из Бирмингема”.

Юля хмыкнула и открыла следующий файл. Заявление о пропаже человека и досье, составленное сотрудниками полиции. Вверху досье простой канцелярской скрепкой была приколота фотография молодой женщины.

Взгляд скользил по строкам вниз.

Энн Таунли, студентка второго курса химического факультета Университета Бирмингема…

… Пропала в ночь с 16 на 17 ноября 1992 года…

… По показаниям очевидцев, покинула здание университета около 18.00, после чего направилась на железнодорожный вокзал, на пригородный поезд Бирмингем-Реддитч, время отправления