Но волшебный миг закончился, Дан отпустил меня и кивнул на арку:

— Перед тобой проход к сердцу этого замка.

Вот только позади грубой каменной арки клубилась темнота. То есть там не просто было темное неосвещенное помещение. Нет. Там было нечто заполненное… Тенью? Тенями?

— Ты со мной, — спокойно сказал Данриэль. — Никто и ничто не причинит тебе вред в этом замке. За некоторыми исключениями.

— Без последних слов фраза звучала лучше, — нервно выдохнула я.

Дан загадочно улыбнулся и, повернувшись к арке, легко пробежался пальцами по вырезанным на камне символам. И, готова поклясться, я видела, как от его кожи к арке протянулись тонкие кровавые нити. Эта арка — проклятый артефакт?!

«Я все узнаю». Успокоив себя, я присмотрелась к происходящему.

Клубящаяся тень начала отступать, как будто что-то втягивало ее в себя. Что бы это ни было, оно стремительно отступало, обнажая шестигранные зеркальные плитки, которыми был вымощен пол.

Через несколько минут пространство за аркой полностью очистилось и оказалось очень светлым. Сверху падал рассеянный магический свет. Этот свет отражался от пола и, поднимаясь вновь вверх, смешивался с тем, что лился с потолка. Удивительный вид, на самом деле. Мне даже казалось, что я могу видеть это вечное, непрекращающееся движение.

— Иди за мной и не выходи вперед, — коротко произнес Хранитель Теней и шагнул в арку.

Я, не позволяя себе сомневаться, последовала за ним. И вздрогнула, ощутив покалывание колдовской защиты. Защиты, которую я не заметила, а ведь у меня неплохое чутье. Даже Ринари не обладает таким нюхом на всевозможные барьеры и сигналки!

— Сердце Таэсс-Харна, — с едва уловимой горечью произнес Дан и указал на стену.

Нет, не на стену. Это было огромное зеркало! От пола до самого потолка, оно занимало всю стену! И в нем отражалось все что угодно, кроме нас. Отражалась арка, сквозь которую мы прошли, отражались испещренные мелкими письменами стены; пол, покрытый мелкой зеркальной плиткой, тоже был прекрасно виден. Отражалось все, кроме нас. Ох, нет. Данриэль отражался. Едва-едва, он был похож на полупрозрачного призрака. А вот меня не было.

— Почему мы не отражаемся? — тихо спросила я.

— Потому что мы живы, — так же негромко ответил Данриэль. — Но если ты присмотришься, то увидишь там мою Тень. Когда придет мой срок, я войду в это Зеркало и пополню ряды своих бойцов.

— Бойцов, — эхом откликнулась я. — Бойцов?

— Ты помнишь, кто охранял тебя? — спросил Данриэль. — Этот артефакт подчиняется только мне. И только я решаю, кто достоин пополнить отряд Теней.

— Ты командуешь отрядом мертвых людей, — тихо-тихо произнесла я.

— И однажды сам войду в Зеркало, чтобы стать одним из них, — кивнул Дан.

Наверное, я должна была испугаться. Наверное, другая на моем месте в ужасе отшатнулась бы. Но я готовилась стать Хранительницей Знаний, человеком, чья жизнь проходит в бесконечном сражении с проклятыми артефактами и книгами. Та же Ринари проживет куда меньше, чем могла бы. И куда хуже, чем, опять же, могла бы. Так что…

Вот только Дан воспринял мое молчание как-то неправильно. Он криво улыбнулся и сказал:

— Я не буду неволить тебя. Ничем хорошим это не закончится.

— Расскажи больше, — перебила я его. — Что произошло с квэнни Таланой?

Данриэль взлохматил волосы и кивнул на Зеркало:

— Сердце Таэсс-Харна посчитало ее достойной. Талана теперь одна из Теней. Но она не сможет выйти наружу до тех пор, пока есть те, кто помнит ее живой. Сейчас она внутри Зеркала.

— Спит? — спросила я.

— Живет, — мягко ответил Хранитель Теней и указал на стекло. — За этой преградой такой же замок. Один в один. И Тени живут именно там. Все эти скульптуры, резьба на колоннах и остальные красивости — все это дело рук живущих там Теней. Они меняют Харн-Таэсс в угоду себе, и одновременно с этим меняется и Таэсс-Харн.

Тут он немного помолчал и с виноватой улыбкой добавил:

— Прости, я, наверное, должен был вначале пояснить, что наш с тобой замок называется Таэсс-Харн, а его отражение в мире Теней — Харн-Таэсс.

— Я догадалась. Эти изменения — они безопасны?

— Абсолютно, — уверил меня Дан. — Абсолютно. Тени защищают Север, они никогда не навредят живым.

Защищают? Что ж, логично. Я бы ни за что не поверила, что такой артефакт может быть создан для простого развлечения. Или ради бессмысленного наращивания военной мощи.

— От кого защищают?

— Ледяное море, — с невероятной тоской произнес Данриэль. — С его дна, с Разлома, поднимаются духи. Часть из них вселяется в морских животных, а часть оживляет айсберги. И это полбеды, Лиарет. Главная проблема в том, что живые люди их самая желанная добыча. И каким бы сильным ни был маг, достаточно одного прикосновения, чтобы дух отложил в нем частичку себя. Через пару лет подселенец полностью подчиняет себе мага, и тот, в свою очередь, заражает следующего. Тени же, во-первых, куда быстрее людей. А во-вторых, они возвращаются в Зеркало, и ни один дух этого пережить не может.

— Это ужасно, — вздохнула я. — А Тени… Они ведь все равно живые, верно? Я имею в виду, они ведь чувствуют, да? Им бывает весело или грустно.

— Да, — коротко ответил Данриэль. — Если говорить о жизни с точки зрения чувств, то Тени — живые. Они способны любить, ненавидеть. Смеяться или плакать. Им нужен воздух. Но при этом наша пища им недоступна.

Мы помолчали. Данриэль подошел к Зеркалу вплотную и побарабанил по нему пальцами.

— Почему квэнни Талана Риасой не стала женой Хранителя Закона? — спросила я.

Данриэль пожал плечами и равнодушно ответил:

— Корвус своеобразный человек. Он полюбил Талану но вместо того, чтобы ухаживать за девушкой, попытался ее принудить. Позднее он осознал свою ошибку и начал ухаживать за ней, но…

— Но первое впечатление можно произвести только один раз, — задумчиво сказала я.

— Именно. Талана Риасой продолжила тренироваться и в положенный срок предстала перед Зеркалом. Тут в чем еще момент,

— Дан отвернулся от артефакта и посмотрел на меня, — нельзя стать Тенью назло кому-либо. Или в попытке сбежать от кого-либо. Только искреннее желание защищать Север позволит воину стать Тенью. Талана Риасой действительно желала защищать свою родину. Корвус не смог это принять. Сейчас его единственное желание — уничтожить артефакт.

— Он воспринял это как побег от него?

— Да. Талана сказала ему «нет» и забыла о нем. Она не злилась, не переживала и ничего от него не хотела. Для нее все было очень просто: нет значит нет, и никаких «а может быть». Квэнни Риасой была очень цельной личностью.

— Думаю, — грустно улыбнулась я, — она и сейчас такая. И, может быть, она смотрит сейчас на тебя. Оттуда.