Колодец Душ служил средством перемещения личностей грешников по уровням проступков и, что случалось крайне редко, порталом в мир живых для изгнанников. Толчок в спину отправил его в неизвестность. Почти ослепший от боли Трехрогий летел наверх, мимо грешников. Одна из душ весело крикнула вслед:

– Будешь на земле – выпей за меня пива! Тебе понравится!

* * *

– Мне и правда понравилось. Больше всего люблю барливайн. И нет лучшей закуски, чем засоленные лягушки, хоть и говорят, что к нему нужен сыр.

Пока я думала, как тактично отреагировать на рассказ, он продолжил:

– Меня вышвырнули, отобрав все, кроме того, что на мне. Знания не отобрали. – Каз спокойно посмотрел на меня – ни единой эмоции в синих глазах. – Очнулся на просторах Тридевятого царства, под центральным дубом, потом долго искал свое место в сказочном мире, пока не сделал несколько летающих метел – тогда-то меня и пригласили работать на Лукоморье.

– Кто пригласил? Ты знаешь, кто стоит во главе? – оживилась я.

– Нет, не знаю. Никто не знает. Цепочка иерархии слишком длинная, чтобы понять. Я жил в Италии, зарабатывал своим трудом, и в планах не было становится монополистом. Когда мне предложили то, от чего я не мог отказаться, – статус и имя в магическом мире в обмен на мои умения, я недолго думал. Дальше закрутилось – и вот я мастер с тысячелетней историей.

– А тебя правда зовут Казимир?

– Уже тысячу лет в мире сказок – да, я Казимир. Помогаю жить мифам и легендам, снабжаю сказочных существ летательными средствами, тысячу лет я не был дома, тысячу лет не называл своего настоящего имени. – Он с интересом взглянул на меня, апатия в глазах уступила место удивлению. – Никто не спрашивал раньше. Родное имя потеряно вместе с прошлой жизнью. Бывало, я думал, что лучше бы он меня убил. Долго привыкал и наконец проникся. Мир сказок и мир людей стал вторым домом, в нем неплохо. Если честно – живу я прекрасно.

– Как же тебя зовут по-настоящему?

Каз с минуту молчал, глядя в иллюминатор. Он отражался в стекле: рога, загнутые назад, острые уши с кисточками, лысая кожа. Я видела его таким, каким не видел никто из людей в самолете, но не внешнее сейчас важно – я задела что-то в его душе простым интересом к его личности и прошлому. Бес вздохнул и произнес свое имя.

Нет, человек просто не способен к таким звукам. Нечто между горловым пением Алтая и клекотом.

– Спасибо, Каз, – совершенно серьезно поблагодарила я. Такое дорогого стоит.

* * *

Закат с высоты холма и потрясающий вид на город. Холодно, тысячи людей согреваются горячительными напитками, объятиями и эмоциями. Все компоненты отличного праздника переливаются через край, захлестывая волнами толпу, скатываясь вниз к началу процессии у подножия холма, заражая эйфорией вновь прибывших.

Казимир сбросил личину, едва мы смешались с толпой, и никто этого не заметил. Двухметровый краснокожий трехрогий бес в джинсах и утепленной куртке оказался своим. Кругом сновала непонятная нечисть, раздетые люди с разукрашенными телами, и все шли наверх вслед за Майской королевой и Зеленым человеком, танцуя, зажигая факелы и отрываясь от реальности.

Шум стоял невообразимый, общаться было очень сложно, зато спокойно можно обдумать полученную в полете информацию.

– Смотри, Хэллбой! – раздался рядом детский возглас на английском, вернувший меня в реальность Эдинбурга. Какой-то парнишка указывал пальцем на Казимира и дергал отца за рукав.

– Сам ты Хэллбой! – огрызнулся бес, и мы продолжили путь.

Праздник действительно поглощал, выдергивая из реальности, стирая все мысли и заботы у простых людей. Бурлящая энергия, казалось, подпитывала костры – жаркие участки в холодном ночном воздухе на холме над городом. Пламя вздымалось вверх, разгоняя мрак, бросая загадочные тени на лица. Музыка пульсировала в голове и теле, возбуждая каждую клеточку и нервы, заставляя непроизвольно двигаться в общем ритме праздника. Несмотря на то что изо рта вырывался пар, мне стало тепло. Неподалеку компания людей в набедренных повязках изображала нимф и сатиров в танце, собирая вокруг себя зрителей с камерами.

– Пойдем, Яга, нас ждут в другом месте, – почти прокричал мне в ухо бес и потянул в сторону от толпы.

Немного погодя мы скрылись за деревьями, окружающими монумент Нельсона, прошли какую-то магическую маскирующую завесу и влились в совершенно другое общество.

В то время как люди рядились нечистью и волшебными существами, ведьмы и колдуны, похоже, играли в людей. Напоминало большую компанию офисных работников на выездном корпоративе. Никаких тебе остроконечных шляп, развратных костюмов; метел – и тех нет, наверное, все прилетели как и я. Горел с десяток небольших костров, стояли накрытые столы с закусками, и вокруг них прилично одетые люди что-то обсуждали на разных языках. Кощей в этой компании пришелся бы ко двору. Наверное, купил уже себе новые туфли. Я улыбнулась, вспомнив проделку кота.

Я отступила на несколько шагов назад, прошла барьер и прямо перед собой увидела пустое пространство у монумента; издалека доносился шум фестиваля. Повторила эксперимент – и вновь оказалась на поляне, полной людей, рядом с Казимиром.

– Наигралась? – спросил он, не поворачиваясь.

Ответить мне не удалось – нас заметили.

– Казимир!

К нам шла обворожительная женщина в элегантной серой шубке, аристократично держа в руках бокал шампанского. Ее черные волосы были настолько гладкими и блестящими, что отражали свет костров.

– Изольда! – Бес перешел на английский, куртуазно поцеловал поданную ручку с унизанными перстнями пальцами. – Какими судьбами?

– Праздник ведь, глупенький, – снисходительно улыбнулась красотка и обратила свои желтые глаза на меня. – Кто твоя юная подружка?

– Это Янина, из России. Я решил ее порадовать хорошей компанией.

– Здравствуйте, – улыбнулась я незнакомке.

Женщина произнесла что-то на другом языке, которого я не поняла, хмыкнула и отошла. Очень невежливо.

– Что она сказала? Я только по-английски могу.

– Она из Польши. Пожелала хорошего вечера, – отмахнулся бес.

Ну да, конечно, хорошего вечера, так я и поверила. Скорее уж что-то, чего я знать не должна.

Мы перемещались от компании к компании, везде Казимир целовал дамам ручки или душевно обнимался, а я чувствовала себя не в своей тарелке. Лучше с людьми на празднике плясать.

Одно из наблюдений: мужчины держались с бесом напряженно и, поняв, что я пришла в его сопровождении, сторонились и меня.

Я отошла к одному из столов, пытаясь найти что-то съедобное перекусить. Блюда были одно экзотичней другого: еще живые осьминоги вяло пытались уползти из глубоких тарелок, жареные насекомые горками, салаты из непонятных растений. Я сглотнула, аппетит пропал, хотя фуршет наверняка очень изысканный. Подошла молоденькая ведьма и, искоса глядя в мою сторону, принялась накладывать себе насекомых на тарелку.